Ринго Старр

Нэнси принимала живейшее участие в творчестве Ринго — они спели дуэтом «By Your Side», однако эта вещь, вместе с еще одной кавер–версией Ли Дорси («I Can Hear You Calling»), мрачной песней Дилана («I Didn't Want to Do It»), предложенная Харрисоном, и еще несколько композиций, записанных в течение трех недель в Cherokee Studios, так и не увидели свет; скорее всего, они до сих пор пылятся в архивах .Atlantic. Такая же судьба, возможно, ожидала и остальные синглы с альбома, особенно

«A Dose of Rock 'n' Roll», которая представляла собой неторопливую пульсацию диско, а ее стихотворная основа отдаленно напоминала «A Shot of Rhythm and Blues». Такого же характера была и перепетая им версия «Hey, Baby» Брюса Ченнела, последний хит Ринго, попавший в американский Hot 100, хотя «You Don't Love Me at All», клип на которую снимался на улице Рипербан, вошла в чарты по всей Европе.

То, что все эти синглы были написаны другими авторами, еще раз подтвердило оценку Старра, которую дал ему Тони Бэрроу; кроме того, этот факт указывал на то, что Старр–композитор переживал «засушливый год». Его собственный вклад в альбом ограничился названием — взятым из реплики, прозвучавшей в фильме с участием Джуди Гарлэнд, которую он случайно услышал по телевизору, — и оформлением обложки. Поскольку «песни были своего рода фотографиями»,

на конверт пластинки были помещены снимки его детей, Леннона, Маккартни и прочих: «Все эти люди едят, а я буду пить». Эта концепция пришла ему в голову на одной из студийных сессий в Нью–Йорке.

Очередной личный вклад в альбом Ринго сделал, опубликовав некоторые из этих композиций под своим очередным лейблом, Zwiebel Productions (Zwiebel по–немецки обозначает ненавистный ему лук). Следующим упоминанием о его гастрономических предпочтениях была фраза «по garlic, thank you» («без чеснока, спасибо»), произнесенная на последних затихающих тактах «Cooking», и помещенная на обратной стороне конверта фотография парадной двери дома № 3 по Сэвил–роу (Savile Row), которую с тех пор, как там поселились битлы, фанаты методично «разукрашивали» с помощью фломастеров и ножей. Сделав это, Старр опередил Леннона, который

«мог бы сделать то же самое на своем альбоме — и, поскольку в ближайшее время у него не намечается выхода пластинки, я решил, что могу использовать эту идею первым».

Ринго, скорее всего, даже не понял всей иронии происходящего: дата выхода его «Rotogravure» — 17 сентября 1976 года — совпала с датой закрытия Cavern. Старр, однако, понимал, что его новые творения уже не пользуются тем успехом, который имели его предыдущие альбомы, хотя и искренне верил в то, что при участии Джона, Пола и Джорджа продукт просто не может быть плохим — и действительно, если не первоклассный, он, по крайней мере, был поверхностно приятным. Как всегда, рекорд–индустрия вела охоту за новыми артистами, и для Ринго перспектива прийти последним в этой изматывающей гонке была вполне реальной — теперь даже в Соединенных Штатах, где «Rotogravure» занимал лишь двадцать восьмую позицию в хит–параде, что указывало на явный спад его популярности.

Чтобы достичь хотя бы этого результата, он и Джеррард обратились в лос–анджелесскую рекламную фирму Brains Unlimited с целью организовать самую грандиозную рекламную кампанию со времен «The Beatles»,

которая охватила США, Японию и Европу. Неторопливо потягивая Митт Cordon Rouge — он всегда знал, как смешивать напитки, — Ринго мог бы, не моргнув глазом, воспроизвести этот коктейль, однако его наставники обменивались раздраженными взглядами, когда он давал подозрительно честную оценку своего пения («как муха, но о–о-очень большая муха») и рассказывал, как он такого достиг («…пробуешь петь в подпитии, потом трезвеешь и пытаешься воспроизвести то звучание»). Упоминая в Париже о последней пластинке Клиффа Ричарда, «I'm Nearly Famous» («Я почти знаменит»), Ринго бросил: «как когда–то был я».