Рискованное пари

— Уэнди, пожалуйста! — повторила она требовательно и с мольбой.

— Да, сейчас. — Подруга кашлянула, провела рукой по стриженым волосам, а Лесли затаила дыхание. — Ты встречаешься с Оливером? — спросила вдруг Уэнди, и у Лесли кольнуло в сердце.

— Да-а… — ответила она, пытаясь не выглядеть испуганной и старательно заглушая в себе разрастающееся предчувствие беды. — А при чем здесь Оливер?

— Именно о нем, о ваших отношениях я и должна с тобой поговорить, — собравшись с мужеством, произнесла Уэнди.

— О наших отношениях?

Голова Лесли вновь пошла кругом — только не от счастья, а от осознания того, что по какой-то причине все, чем ее так щедро одарила в последнее время жизнь, вот-вот окрасится в мрачные тона, напрочь лишится несказанной прелести.

Уэнди сжала пальцы в кулак, и, взглянув на него, Лесли подумала, не выбежать ли ей из комнаты, пока то, во что так долго не решается и все же считает своим долгом посвятить ее Уэнди, еще не произнесено вслух. Но было уже поздно.

— Мне очень неприятно рассказывать тебе об этом… — начала подруга. — И потом, я никогда не выбалтываю чужих секретов, хоть и знаю их уйму. Но тебе не могу не открыть один из них… Ты помогла мне от чистого сердца и дружишь с Кейси…

Она на мгновение зажмурилась, покачала головой и заговорила более складно и уверенно:

— Дело в том, что месяц назад я стала невольным свидетелем одного дурацкого разговора. Я сидела в комнате Оливера и Питера… так, убивала время, бренча на гитаре. Оливер и Куртис смотрели телевизор, Питер приходил в себя после очередной гулянки.

Она сделала непродолжительную паузу, но Лесли показалось, что молчание длилось целую вечность. К чему Уэнди клонит, чем закончит свой вполне невинно начавшийся рассказ, она не могла даже предположить и сходила от своего неведения с ума.

— Если бы не Человек-факел, ничего наверняка не произошло бы, — продолжила Уэнди, будто размышляя вслух. — Оливер, быть может, до сих пор и представления не имел бы о твоем существовании. — Она вдруг взглянула Лесли в глаза настолько пытливо и встревоженно, что у той перехватило дух. — Ответь мне на один вопрос… Хотя если не захочешь, можешь не отвечать, это слишком личное… У вас с Оливером… гм… Насколько вы с ним близки?

— Что?! — Лесли вскочила с пуфика, решив, что должна немедленно прекратить эту безумную беседу. Разговаривать о том, насколько и с кем она близка, открывать душу девице, с которой судьба свела ее лишь вчера, ей не хотелось ни капельки. — Считаешь, что имеешь право об этом спрашивать?

Уэнди вскинула руки, и лицо ее омрачилось столь искренним страданием, что Лесли почувствовала нечто похожее на жалость.

— Сядь, прошу тебя, — попросила Уэнди устало. — Понимаю, мои слова кажутся тебе странными, если не бестактными. Но я страшно волнуюсь и понятия не имею, как заговорить о самом главном.

Лесли вновь села.

— Просто возьми и заговори. Я не слабонервная, в обморок в любом случае не упаду. — Она сузила глаза и склонила набок голову. — Признаться честно, я абсолютно ничего не понимаю. Это меня убивает.

— Да-да. — Уэнди кивнула. — Сейчас я все объясню и постараюсь сделать это как можно более складно. — Она вздохнула. — В общем, явившись в тот день в комнату Оливера и Питера, Руди принялся разглагольствовать о первокурсницах: хорошенькие, мол, неопытные, полны загадок, которые так и хочется разгадать. Особое внимание он обратил на «черненькую с чудной стрижкой».

Лесли невольно поправила волосы, теряясь в самых нелепых предположениях.

— На тебя, — сказала Уэнди, многозначительно приподняв свои ровные темные брови. — Однако ты приглянулась не ему одному, но и Питеру, и Куртису. Во всяком случае, они сразу сообразили, о ком речь, и с удовольствием поддержали разговор.

«А Оливеру?» — чуть не вырвалось у Лесли. Неужели он тогда еще не знал, как я выгляжу, не обратил на меня ни малейшего внимания?

Уэнди догадалась, о чем подумала Лесли, и утешительно произнесла:

— Оливер в тот день был каким-то мрачным, почти весь вечер никого как будто не замечал…

— Подожди-ка, — прервала ее Лесли. — А когда именно это было?

Уэнди ответила не задумываясь:

— После первой пятничной вечеринки.

После вечеринки? Лесли вернулась мыслями в то мгновение, когда увидела Оливера впервые в жизни. Произошло это именно на пятничной вечеринке, накануне разговора, о котором столь многословно и путано рассказывала сейчас Уэнди. Оливер стоял в тот вечер у лестницы и что-то пил из бутылки. Увидев Лесли, он тогда посмотрел на нее в упор — это прочно засело в ее памяти.

Может, его занимали совсем другие мысли, к примеру, о родителях, о здоровье отца, поэтому он и не запомнил меня, подумала она, тщетно пытаясь себя утешить. Или просто не захотел трепаться обо мне с дружками. Кто его знает?

Уэнди опять тяжело вздохнула.

— В общем, не стану тебя долго мучить. Прямо сейчас перейду к главному, только, пожалуйста, будь мужественной.

Лесли не знала, о чем думать, и от напряжения не даже могла пошевелиться.

— Оливер заговорил в тот вечер только тогда, когда ему взбрело в голову завоевать тебя… На спор.