Ритм войны

«Я предпочитаю тебя, когда ты такой, Таравангиец», - сказал Одиум мощным голосом. «Вы можете думать не так быстро, но вы понимаете быстрее».

- Милорд, - сказал Таравангян. "Пришло время?"

«Да», - сказал Одиум. «Вы должны отправлять заказы».

"Это будет сделано."

«Будут ли они подчиняться, Таравангян? Вы просите их выступить против своих союзников. На сторону врага ».

«Алети - их враги, Господь, - сказал Таравангян. «Ведены веками ненавидели своих соседей. К тому же их новые лидеры, поставленные вами собственноручно, жаждут власти. Они верят, что вы их вознаградите ».

Они не получили обещаний. Бога можно было связать, но только клятвой. Эти глупцы полагали, что они будут вознаграждены больше других, но Таравангян знал, что вся их страна обречена. В конце концов, каждый человек на этих землях будет уничтожен.

Они не подозревали об этой судьбе, и Таравангян был уверен, что они сделают то, что им сказали, и нападут на своих бывших союзников. Он потратил год на их подготовку, продвигая нужных людей под командованием Одиума, тонко показывая всем, кто следовал за ним, что война была проблемой для Алеткара и Азира, а не для Джа Кеведа. Что враг никогда не придет за ними.

Он поднял глаза и обнаружил, что бог с любопытством рассматривает его. «Не боишься ли ты смерти, Таравангиан?» - спросил Одиум. «Вы знаете, что обречены».

«Я…» Таравангян задрожал. Он старался не думать об этом слишком много, особенно когда был глуп. Потому что да, он действительно боялся смерти. Он ужасно этого боялся. Он надеялся, что кроме смерти ничего не было. Забвение.

Ибо, если бы его

ждало еще что-нибудь , это было бы неприятно.

«Я действительно этого боюсь», - прошептал он.

«Такая честная, эта версия тебя», - сказал Одиум. Он обошел Таравангян, который продолжал стоять на коленях. «Я предпочитаю это, да. В вашей страсти есть прямолинейность ».

«Не могли бы вы их пощадить?» - спросил Таравангян со слезами на глазах. «Люди Джа Кеведа, Ириали, те, кто охотно приходят к вам. Зачем тратить их жизни? »

«О, я не буду тратить их зря, Таравангиан», - сказал Одиум. «Их жизни пройдут так, как они ожидают - на войне, в славе, в крови. Я дам им именно то, о чем они просили. Они этого не знают, но в своих просьбах о власти умоляют меня о смерти. Только ты умолял меня о мире ».

Он посмотрел на Таравангиана. «Харбрант останется глазом спокойствия в грядущей буре. Не позволяйте другим беспокоить вас. Они будут сражаться в войне, обещанной им с рождения, и хотя она поглотит и уничтожит их, они будут наслаждаться ею. Я удостоверюсь в этом факте. Даже если они не будут ведомы в этой славе тем, кто должен был быть их королем… »

Пока бог размышлял, Таравангиан кое-что заметил - свет, исходящий от Одиума. Он пульсировал, делая его кожу прозрачной, сияющей изнутри. В этом было какое-то … болезненное ощущение. Действительно, Одиум остановился и, казалось, сконцентрировался, сделав легкий отступление, прежде чем продолжить.

«Я потерпел неудачу во многих отношениях, но и ты тоже», - подумал Таравангиан богу. «Тот, кто должен был быть их королем» имел в виду Далинар. Одиум планировал что-то в течение многих лет, войну гораздо более серьезную - даже - чем та, которая сейчас поглотила Рошар. Какая-то странная битва за небеса.

Он хотел Далинара для этой войны, но не смог его обезопасить. Одиум по-прежнему намеревался использовать все человечество в качестве своих войск на передовой, как только он выиграл Рошар. Он бросит их жизни, превратит их в рабов, сосредоточенных на подпитке его войны за небеса. Он использовал их кровь, чтобы сохранить певцов, которых Одиум считал более ценными войсками.

Просто учитывая все это ужаснувшееся Таравангианское. Это было даже хуже, чем быстрое и стремительное разрушение, которое он себе представлял. Это был бы затяжной кошмар рабства, крови и смерти. И все же одна мысль утешала его. Тот, что умный таравангец счел бы сентиментальным.

«Ты ожидал, что Далинар обратится»,

- подумал Таравангиан. Вы хотели его своим чемпионом. Вы потерпели неудачу. В конце концов, ты был не умнее меня. И при всем вашем хвастовстве тем, что вы видите будущее, вы не знаете всего.

Таравангиан однажды видел планы бога. Сможет ли он ... заставить это повториться снова?

Нет, он не осмелился заговорить. Он не был умен. Он был … он был всего лишь мужчиной.

Но … кому лучше повсюду заступаться за мужчин? В момент страстной смелости Таравангян полез в карман и вытащил часть схемы, над которой работал. Он держал его близко, как будто для удобства.

Одиум клюнул. Он подошел к нему и выхватил его из пальцев Таравангиана.

"Что это?" - спросил Одиум. «А … еще один кусок твоей диаграммы, не так ли? Отредактировал, понятно. Ты считаешь себя таким умным, правда?

- Нет, - хрипло прошептал Таравангян. "Я ничего не знаю."