Ритм войны. Том 2

– Шквал, я рад тебя видеть, – прошептал Рлайн. – Я беспокоился о тебе, Даббид. Где ты был? Ты испугался? Иди сюда, помоги мне принести воды остальным. Вроде той работы, которую мы делали раньше, помнишь?

Он представил себе, как бедный немой прячется в углу и плачет, пока враги наводняют башню. Даббид стал своего рода талисманом Четвертого моста. Одним из первых, кого спас Каладин. Даббид олицетворял то, что с ними сделали, и тот факт, что они выжили. Уцелели, невзирая на все раны.

Рлайн потянул товарища к корыту с водой, но тот заупрямился. Невысокий мостовик подался ближе к слушателю, а затем – поразительно! – заговорил.

– Рлайн, – сказал Даббид. – Пожалуйста, помоги. Каладин спит и не хочет просыпаться. Я думаю… Мне кажется, он умирает.

80. Пес и дракон

Певцы сперва поместили Йезриена в самосвет. Они мнят себя умными, поскольку обнаружили, что могут заманить кого-то из нас в ловушку. Чтобы овладеть этим умением, им понадобилось всего лишь семь тысяч лет.

Каладин угодил во власть ветра, который его ненавидел.

Он помнил, как дрался на рынке, а потом плыл через колодец. Он смутно помнил, как выбежал в бурю – хотел забыть обо всем и упасть замертво.

Но нет, он не мог сдаться. Он забрался на башню снаружи. Знал, что если сбежит, то бросит Даббида и Тефта. Бросит Сил – возможно, навсегда. Поэтому он поднялся и…

Услышал голос Буреотца?

Нет, голос Далинара.

Это случилось… несколько дней назад? Или недель? Он не знал, что с ним произошло. Он брел сквозь край неизменных ветров. Любимые лица появлялись среди призрачных теней, умоляя о помощи. Вспышки света обжигали кожу, ослепляли. Свет был злым. И хотя Каладин жаждал вырваться из темноты, каждая новая вспышка заставляла его все больше бояться света.

Хуже всего был ветер. Ветер, который ненавидел его. Сдирал кожу, швырял на камни, не давая найти укрытие, чтобы спастись.

«Ненавижу, – шептал ветер. – Ненавижу-ненавижу-ненавижу!»

Каждый раз, когда ветер говорил, он ломал что-то внутри Кэла. С тех пор как он себя помнил – с самого детства, – он любил ветер. Ощущение ветра на коже означало, что он свободен. Означало, что он жив. Ветер приносил новые запахи, чистые и свежие. Ветер всегда был рядом – его друг, спутник, союзник. Однажды ветер ожил и заговорил с Каладином.

Ненависть ветра сокрушала, вынуждала дрожать. Каладин закричал, зовя Сил, но потом вспомнил, что бросил ее. Он не мог вспомнить, как попал в это ужасное место, но это помнил. Отчетливо, как кинжал в груди.

Он оставил Сил одну, и она потерялась, потому что он ушел слишком далеко. Он бросил свой ветер.

Сильный порыв сбил Каладина с ног, прижал к чему-то твердому. Скала? Он… посреди какой-то пустоши. Во вспышках ужасающего света не было видно ни камнепочек, ни лоз. Только бесконечные, продуваемые всеми ветрами, островерхие утесы. Похоже на Расколотые равнины, но с гораздо большим разнообразием высот. Пики и пропасти, все вокруг красное и серое.

Так много дыр и туннелей. Наверняка есть где спрятаться.

«Пожалуйста. Просто дай мне отдохнуть. На минуту».

Он двинулся вперед, держась за каменную стену и стараясь не споткнуться. Он должен был сражаться с ветром. С этим ужасным ветром…

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу».

Сверкнула молния, ослепив Каладина. Когда ветер усилился, он прижался к скале. Потом вновь пустился в путь, и теперь он видел немного лучше. Иногда вокруг царила непроглядная тьма. Иногда удавалось что-то разглядеть, хотя не было никакого заметного источника света. Он просто рассеянно струился непонятно откуда. Как в… другом месте, которое Каладин забыл.

Спрятаться. Он должен спрятаться.

Каладин оттолкнулся от стены, борясь с ветром. Появились какие-то люди. Тефт умолял сказать, почему Кэл не спас его. Моаш просил о помощи, защищая своих бабушку и дедушку. Лирин умирал – Рошон казнил его.

Кэл старался не обращать на них внимания, но стоило зажмуриться, как крики усиливались. Поэтому он заставил себя идти вперед в поисках укрытия. Он с трудом поднялся по невысокому склону, но как только добрался до вершины, ветер изменил направление и, налетев сзади, сбросил его с другого склона. Каладин упал, ударившись плечом и оцарапав руку о камень.

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу».

Кэл заставил себя встать на колени. Он… он не сдался. Он… не из тех, кому позволено сдаваться. Так ли это? Было трудно… трудно вспомнить…

Он поднялся на ноги – рука безвольно повисла – и продолжил идти. Опять против ветра. «Продолжай двигаться. Не позволяй этому остановить тебя. Найди себе место. Место, где можно спрятаться».