Ритм войны. Том 2

Он гордо поднял голову – он пережил Четвертый мост не для того, чтобы его испугала тихая комната и пристальные взгляды, – но не смог избавиться от ощущения, что был единственным тусклым самосветом в общей куче. Каким-то образом после вторжения певцов в Уритиру отчуждение усилилось.

Он прошел мимо корыт и чанов к сушильной установке. Некоторые из первоначальных фабриалей башни – лифты, главные колодцы, вентиляционные отверстия – были переделаны для работы с пустосветом. Это означало, что здешние рабочие могли установить большие стеллажи для сушки в этой комнате, где из вентиляционных отверстий дуло немного сильнее. Поговаривали, что Сплавленные скоро включат другие фабриали, но Рлайна не посвятили в сроки.

Возле сушильных полок его ждала небольшая тележка с чистым постельным бельем. Он пересчитывал простыни, когда бригадир – светлоглазый, который, казалось, всегда оказывался рядом, когда приходил Рлайн, – прислонился к стене поблизости, скрестив руки.

– Итак, – обратился он к Рлайну, – на что это похоже? Бродить по башне куда вздумается. Править этим местом. Неплохо, а?

– Я ничем не управляю, – сказал Рлайн.

– Конечно, еще бы. Хотя, должно быть, приятно чувствовать себя главным над всеми людьми, которые когда-то владели тобой.

– Я слушатель, – ответил Рлайн в ритме раздражения. – Я никогда не был рабом алети, просто шпионом, притворяющимся им.

Ну, за исключением Четвертого моста. Это было похоже на настоящее рабство.

– Но теперь за дело взялись твои соплеменники, – настаивал мужчина, совершенно не понимая намека.

– Они не мои. Я слушатель, я из совершенно другого народа. У меня с ними не больше общего, чем у тебя с ириали.

Мужчина почесал в затылке. Рлайн вздохнул и покатил тележку за подушками. Женщины обычно не разговаривали с ним, так что он смог сложить подушки в кучу, удостоившись лишь нескольких хмурых взглядов.

К несчастью, он слышал их шепот. Отчетливее, чем они, вероятно, думали.

– Не говори слишком громко, – предупреждала одна. – Он доложит своим.

– Он все время был тут, – прошипела другая. – С ветробегунами – следил за ними и планировал, когда лучше нанести удар. Это он их отравил.

– Парит над ними, как мстительный спрен, – сказала третья. – Наблюдает, чтобы убить любого, кто проснется. Любого, кто…

Она взвизгнула, когда Рлайн повернулся и посмотрел на трех болтушек. Их глаза широко раскрылись, и они отпрянули. Подойдя к ним, Рлайн почувствовал их напряжение.

– Я люблю играть в карты, – сказал он.

Все три в ужасе уставились на него.

– Карты, – повторил Рлайн в ритме тоски. – Лучше всего мне удаются «башни», но «волокиту» тоже люблю. Я, знаете ли, неплохо справляюсь. Бизиг говорит, это потому, что я хорошо блефую. Я нахожу это забавным. Мне это нравится.

Три женщины переглянулись, явно смущенные.

– Я подумал, вам надо узнать хоть немного правды обо мне, – продолжил Рлайн. – И тогда вы перестанете выдумывать.

Он кивнул им, затем насильно настроился на ритм мира и вернулся к своей тележке, чтобы привязать подушки сверху. Когда он потащился прочь, шепот зазвучал опять.

– Слышали? – прошипела первая женщина. – Он игрок! Ну конечно. Они же видят будущее, да-да. Мерзкие силы Пустоты. Он любит использовать в своих интересах тех, кто достаточно неразумен, чтобы ставить против него…

Рлайн вздохнул, но не остановился. У двери он заранее отступил в сторону, когда один из охранников-певцов попытался подставить ему подножку. Они не уставали от этого дурацкого трюка, хотя пытались проделать его столько раз. Рлайн быстро вышел за дверь, но один из них успел крикнуть ему вслед в ритме выговора:

– Увидимся завтра, предатель!

Слушатель толкал свою тележку по широким коридорам Уритиру. Там было много людей, как человеков, так и певцов. Таскать воду из колодцев было постоянной обязанностью многих сотен рабочих. Большая часть населения покинула периметр, который становился слишком холодным. Вместо этого они теснились во внутренних помещениях.

Человеки уступали ему дорогу. Большинство певцов не смотрели на него, но те, кто смотрел, обычно замечали его татуировку. Их ритмы менялись, их взгляды следовали за ним. Некоторые ненавидели его за измену предков. Другим сказали, что слушатели были храброй передовой группой, которая подготовила возвращение Вражды. Эти относились к Рлайну с почтением.

Перед лицом всего этого – испуганных человеков, недоверчивых Царственных, иногда благоговеющих обычных певцов – он хотел быть просто… Рлайном. Ему претило, что всякая живая душа в Уритиру видела в нем олицетворение целого народа. Он хотел, чтобы на него смотрели как на личность, а не как на символ.

Ближе всего он к этому подошел, когда был с Четвертым мостом. Даже несмотря на то, что они назвали его Шен. Все равно что назвать одного из своих детей Человеком. Но при всех своих недостатках они сумели дать ему дом. Потому что попытались увидеть его таким, каким он был на самом деле.

Толкая свою тележку, он снова заметил кремлеца. Невзрачная коричневая тварюшка бежала вдоль стены под самым потолком, сливаясь с камнем. За ним по-прежнему наблюдали.