Ритм войны. Том 2

– Не знаю, – призналась королева. – Однако пехота была стабильным тактическим инструментом на протяжении тысячелетий, Шут. Она адаптировалась к каждому технологическому рывку. Не думаю, чтобы она устарела в ближайшее время.

– Посмотрим. Ты думаешь, что твои силы несправедливы, потому что убиваешь десятками, а противник не может сопротивляться? Что случится, когда один субъект может убить десятки тысяч в мгновение ока – при условии, что враг любезно соберется в аккуратную толпу, ощетинившуюся копьями? Все быстро изменится, когда подобные силы станут обычными.

– Вряд ли они обычны.

– Ну, они такими не были, – сказал он. – До сих пор.

Она сделала глоток и наконец решила приказать телохранителям отдохнуть. Их капитан пришлет новых людей.

Шут предложил помассировать ее руку с мечом, но Ясна покачала головой. Вместо этого она съела еще один фрукт, затем сухой паек, который он дал ей для разнообразия. Она также взяла несколько мешочков со сферами. Но как только прибыли ее новые телохранители, она отправилась на поиски полевого командира, который знал бы, какую позицию ей лучше всего занять.

Семь часов спустя Ясна топала по тихому полю боя в поисках Шута. Он навещал ее несколько раз во время сражения, но с их последней встречи прошло уже много времени.

Она шла через руины битвы, чувствуя странное одиночество. Когда темнота окутала землю, она почти смогла притвориться, что разбросанные бесформенные куски были камнепочками, а не трупами. Запахи, к сожалению, не исчезли вместе со светом. И они оставались сигналом, открыто свидетельствующим, как любое знамя, о том, что здесь произошло.

Кровь. Вонь горящих тел.

В конце концов, победа и поражение пахли одинаково.

Но звучали они по-разному. Ветер доносил возгласы. Человеческие голоса, с резкими нотами. Эти возгласы звучали не радостно, а скорее с облегчением.

Она направилась к особому световому маяку – палатке с набором разрисованных флагов коалиции, развевающихся на одной высоте, по одному на каждое королевство. Внутри ее встретят как героя. Однако, когда Ясна приблизилась, ей не захотелось входить. Она устроилась на камне снаружи, на виду у стражников, которые были достаточно мудры, чтобы не бежать за кем-нибудь. Некоторое время она сидела и смотрела на поле боя, надеясь, что Шут в конце концов найдет ее.

– Устрашающе, не правда ли? – раздался голос из темноты.

Она прищурилась и огляделась, но наконец нашла источник звука: невысокий мужчина сидел неподалеку, и в ночи то и дело вспыхивала его гердазийская зажигалка. Каждая вспышка света освещала пальцы и лицо Норки.

– Да, – сказала Ясна. – «Устрашающе» – правильное слово. Даже больше, чем я ожидала.

– Вы сделали мудрый выбор, отправившись туда, – сказал Норка. – Независимо от того, что говорили другие. Слишком легко забыть о цене. Не только для мальчиков, которые умирают, но и для тех, кто остается жить. Каждому командиру следует периодически напоминать об этом.

– Как мы справились?

– Мы сломали им хребет. Именно этого и хотели, хотя и не учинили полный разгром. Нам понадобится еще одно или два сражения почти такого масштаба, прежде чем я смогу сказать вам, действительно ли мы победили или нет. Но сегодня был шаг вперед. Делайте это достаточно часто, и вы неизбежно пересечете финишную черту.

– Потери?

– Никогда не принимайте рапорты о потерях в ночь сражения, светлость. Дайте себе немного времени насладиться трапезой, прежде чем смотреть на счет.

– Ты, кажется, не в восторге.

– Ну почему же… Надо мной открытое небо, и я не в кандалах.

Он встал – тень на фоне темноты.

– Если предпочитаете удалиться к себе, я скажу остальным, что видел вас и что вы здоровы. Ваш Шут здесь, и, сдается мне, что-то встревожило его.

Она поблагодарила Норку и встала. Шут встревожен? Возможные причины терзали ее, пока она шла через прифронтовой военный лагерь к своей палатке. Внутри Шут сидел за дорожным столиком и что-то яростно строчил. До сих пор ей удалось застичь его за письмом на пяти чужестранных языках, и он не желал отвечать на вопросы о том, откуда они взялись.

Сегодня он захлопнул блокнот и нацепил на лицо улыбку.

В основном она доверяла ему. А он ей… почти всегда. Прочие аспекты их отношений были более сложными.

– В чем дело, Шут? – спросила королева.

– Моя дорогая, тебе надо отдохнуть перед…

– Шут!

Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Он был безупречен, как всегда: строгий черный костюм, идеально уложенные волосы. Несмотря на легкомысленные речи, он точно знал, как себя подать. Это их связывало.

– Я подвел тебя, – сказал он. – Я думал, что принял все необходимые меры предосторожности, но нашел в своем письменном столе негодное перо.

– Ну и… что? Это какой-то розыгрыш, Шут?

– Боюсь, разыграли меня. Перо было не пером, а существом, созданным, чтобы выглядеть как перо. Можно сказать, кремлецом, которого взрастили искусно и придали невинную форму.

Она похолодела и шагнула вперед, позвякивая доспехом:

– Неспящий?

Он кивнул.

– Как думаешь, много он услышал?