Ритуал

– Оу, взятка? Значит, дальше будет ещё хуже, не так ли? – я хрустнула, обкусывая ягоды по бокам. – Что запланировано для меня у аллари? Месть? О нет, ведь не зря же мне дали увидеть всё самой в кузнечной лавке. Кого я должна обвинить? Видимо, кого-то из Совета? – я била в небо. – Вкусно, свежее, – я облизала сладкие с легкой горчинкой губы – боярышник был хорош. – Обвинение – это первый акт, что во втором? Горцы плохие – аллари хорошие, такой вывод я должна была сделать? Или нет – есть хорошие аллари и есть плохие. Скажите, кто хороший, Наставник? – я обогнула Ликаса и заступила ему дорогу, продолжая откусывать ягоды на палочке. – Скажите. И я послушаю.

– Скажите мне, что мой Наставник, который давал клятву учить и защищать, на моей стороне. Скажите. И я поверю. Что хоть кто-то на моей стороне, – я рассмеялась тихо и горько. – Сегодня мне нужно верить хоть во что-то. Только на сегодня. Скажи мне, – я шагнула вперед и схватила его за отвороты верхнего кафтана. – Скажи мне, Ликас! Соври мне!!!

Алариец молчал.

– Только сегодня – соври мне, что ты на моей стороне! Хотя бы ты…, – я выдохлась и разжала руки. Псаковы остаточные последствия всплеска.

– На чем мы прокололись? – хрустнул снег, Наставник сгорбился, спрятав руки в карманы, и шагнул ко мне, близко, почти нос к носу.

– Афродизиак. То, что знает один аллари, знают все. В столичной кондитерской лавке с таким гербом, пятьдесят шесть наименований подарочных наборов, и только один с южными специями в таком количестве.

Это единственное, что я бы никогда не стала есть – и знала об этом только Нэнс, которая удивилась резким изменениям вкусов госпожи.

Стоят печеньки двенадцать империалов. Это больше, чем стипендия за курс у всех юнцов вместе взятых. За целую зиму. И? Юнцы прислали мне такой набор? Парней-горцев было жалко, но… дураки обычно долго не живут. И никто из целителей ещё не запатентовал плетения от идиотизма.

Ликас не отреагировал, только немного напряженней стала линия плеч.

– Охранник мог догнать меня легко, снега с крыши упало немного, и я ждала, что догонит, но он предпочел вести и просто следовать на расстоянии до лавки. Зачем? – я покачала пальцем перед носом Ликаса и цокнула. – Чтобы глупая мисси лично убедилась в том, что есть плохие аллари и есть хорошие. Перед Советом очень важно выбрать правильную сторону, не так ли, Наставник, – закончила я цинично. – А расход… так горцев за людей никто и не считает, не так ли?

Ликас продолжал молчать.

Аллари отличались ничуть не меньшим, если не большим высокомерием, чем Высшие по отношению к представителям другой расы.

Горцы смешали кровь с пришлыми, обрели искру силы, а значит – стали предателями, отступниками и перестали быть людьми.

Самый главный вопрос, который меня сейчас волновал – какое отношение аларийцы имеют к татуировкам.

И супостат в поместье. Нэнс и девочкам просто позволили его найти? Ведь если Ликас не захочет, даже летучая мышь ночью над поместьем не пролетит, Наставник помешан на охране, безопасности, графике проверки постов и тренировках. Поверить в то, что моя наивная Нэнс обошла Наставника на повороте?

Я фыркнула.

Скорее Грань упадет на землю. Ликас вел свою игру, и вопрос в том, он играет за или против. Что держит Наставника рядом со мной? В поместье Блау? Особенно если учесть его редкий, для аллари, дар Помнящего в Учителях и дядю – Старейшину в Совете. Да, и ещё не забыть Старика, который много зим успешно играет роль выжившего из ума конюшего, которого не интересует ничего кроме лошадок.