Ритуал прощения врага

— Нет! — говорит Кира твердо, пропуская мимо ушей слова деверя. Она уже привыкла к тому, что Игорь… как бы это помягче выразиться… необычный или, проще говоря, с приветом, и картины его в том же духе. Главное — душа, о чем мы часто забываем. А душа у него добрая, даже Володечка это понимает… — Я сейчас познакомлю тебя с китайцами, а ты пригласишь их к себе в мастерскую. Понял?

— Слушаюсь, господин генерал! — Игорь шутовски вытягивается и отдает честь. На них смотрят. Даже китайцы заинтересовались. Один наклонился к другому, что-то сказал, кивнул в сторону художника.

— Это брат господина Плотникова, — представляет Кира Игоря. — Известный художник.

Китайцы оживленно кивают, переглядываются. Художнику простительно быть слегка… неадекватным, слегка ку-ку. Кира не смотрит в сторону мужа, заранее сжимаясь при мысли о предстоящем наказании. Ну, ничего, даст бог…

Алиса презрительно морщится, наблюдая, как босс наклоняется к официантке, шепчет ей на ухо… предлагает встретиться, не иначе. Та отшатнулась, уронила поднос, и Плотников придержал ее за локоть. Охмуряет. А она, Алиса, пролетела как последняя дура! А ведь были планы, уже примеряла на себя роль жены босса, уже ходили к ней с подарками и просьбами обеспечить доступ к главному телу. Было, да сплыло. Алиса, чуткая к офисной погоде, чувствовала, что трон под ней зашатался.

Народ между тем становился все более раскрепощенным, кучковался по интересам, голоса зазвучали громче. Трое молодых людей уютно устроились справа от бара, где лицедействовал культовый бармен Эрик Гунн. Они живо обсуждали гостей, босса и предстоящий контракт с китайцами. Карлуша Ситков, менеджер по продажам, балагур и трепач, сделку не одобрял, потому как не любил китайцев в принципе. Главный инженер и заместитель хозяина Толя Ландис не имел ничего против, но побаивался, что китайцы пришлют своих работяг, не доверяя нашим сборщикам — а «на хрен они здесь нужны?». Третий в группе, программист Роман Шевченко, молчал и рассеянно слушал.

— Чего-то Алиска смурная, — заметил Ландис. — Я пошутил, а она как пантера — так и кинулась! Совсем распустилась деваха.

— У нее с боссом непонятки, — объяснил Карлуша, который считался первым сплетником в коллективе, хоть и пребывал почти все время в командировках. — Она крутила с Постниковым, он ее отодвинул, вот она и бесится. Но это между нами, вы ничего не слышали.

— Секрет Полишинеля, все и так знают, — ухмыльнулся Ландис. — Значит, Коля ее отодвинул… понятно.

— А у него есть семья? — спросил Роман Шевченко.

— У босса? Ты человек у нас новый и ничего не знаешь. Семья у него есть, но… как бы тебе это сказать, наш Коля любит женщин — он покосился на Карлушу, — вроде слабость у него такая и хобби, в семье проблемы. Кира, супруга, славная, но… после смерти первого ребенка даже смеяться перестала. Со вторым тоже не все слава богу, вот босс и отрывается на стороне. Он очень хотел детей, да и пора — в возрасте уже, при деньгах, а с детьми не везет. Вон она, Кира, рядом с китайцами, в черном, как монашка. Алиска, конечно, поярче будет, хоть и стерва.

— А нам, мужикам, стервы нравятся, — встрял Карлуша, — с ними весело.

— Да уж, весело…

— А кто это рядом с ней? Странная личность, — спросил Шевченко.

— Это брат хозяина, художник, говорят, талантливый, но с приветом. Смотри, как наворачивает с голодухи! Хозяин его не жалует. Позор семьи, бездельник, жалкий мазила. Кира его подкармливает, говорят, между ними что-то есть, но я не верю, уж очень вид у него не того-с… кто бы польстился! — хмыкнул Карлуша.

— Да ничего между ними нет, просто она его жалеет, — сказал Ландис.

— Насчет Алиски… откуда ты знаешь, что она с боссом? — спросил Роман.

— Все, кого интересует жизнь родного коллектива, знают. Тебе, как новичку в наших дебрях, простительно. А может, ты на нее запал? Мой тебе совет, держись от этой бабенки подальше.

Роман пожал плечами и промолчал, взгляд его был прикован к печальной фигуре жены хозяина.

Приятное общество, хорошая еда и напитки и общая расслабленность располагают к беседе, мягко переходящей в сплетни, домыслы и фантазии, — и это касается мужчин в той же степени, что и женщин. Голоса становятся громче, равно как и звон бокалов…

…Так получилось, что их троица, прощаясь после приема на улице, оказалась свидетелем того, как Плотников усадил жену в такси, с силой захлопнул дверь, а сам, сунув руки в карманы, бодро потрусил в сторону центра. Походка, плечи и спина его говорили о свободе и независимости и готовности предаться радостям жизни.

— Пошел по бабам, — заметил Ландис. — Значит, правда про Алиску! Интересно, что за фемина? Он говорил, что перед ним ни одна не устоит…

— Заткнись! — вдруг закричал Ситков, бросаясь на Ландиса. Тот проворно отступил, а Карл, резко развернувшись, побежал от них.

Роман Шевченко озадаченно спросил:

— Чего это с ним? Обиделся за босса?

— Старая история, — с удовольствием ответил Ландис. — Коля отбил у него жену, давно уже. Карлуша чуть с ума тогда не сошел.

— А сейчас что?

— А сейчас ничего. Шеф ее через полгода бросил, а Карлуша до сих пор бесится.