Ривер

Он начал сползать с неё, но Харвестер схватила его за бицепсы, впилась ногтями, чтобы удержать на месте.

— Подожди.

Уставший от её игр и насмешек, раздражённый на себя за то, что возбудился на единственного человека во вселенной, который использует это против него, Ривер рявкнул:

— Что?

Боль омрачила её глаза, но исчезла так быстро, что Ривер, если бы моргнул, её бы не заметил.

— Ничего. Слезь с меня.

Харвестер толкнула его, в этот раз сильнее, но Ривер не сдвинулся с места.

В этот раз он попытался смягчить тон.

— Скажи, чего ты хотела.

— Отвали.

Он посмотрел ей в лицо, пытаясь считать эмоции, но продолжал отвлекаться на тёмные круги под глазами.

Харвестер исцелялась после пыток, но очень медленно, и пройдёт очень много времени, прежде чем тёмные круги исчезнут.

— Харвестер, расскажи, как тебе пять тысяч лет удавалось выполнять небесные добрые дела и не попасться?

Она рассмеялась, но Ривер не понял, что в его словах было такого смешного.

— Легко. Я не занималась добрыми делами. Я пала с Небес по приказу занять позицию Смотрителя Всадников и остановить демонический апокалипсис, если и когда он начнётся. — Харвестер вонзила ноготки ему в грудь, и Ривер готов был поклясться, что она замурлыкала, когда он почувствовал боль. — Всё остальное, не относящееся к апокалипсису, я игнорировала. Согласись, что выглядело бы подозрительно, если бы я спасала котят и защищала людей от демонов, да? — Она поёрзала, пытаясь вырваться из его хватки. — Отпусти меня.

— Я не могу тебе помочь, пока ты не расскажешь, чего хочешь.

— Я не хочу твоей помощи.

Такая чертовски упрямая.

— Ты можешь не хотеть моей помощи, но нуждаешься в ней. — Ривер сместил вес своего тела и скатился в сторону, давая Харвестер немного пространства, чтобы она не ощущала себя в ловушке. — Нам нужно работать вместе, чтобы выбраться отсюда живыми. Ты ведь понимаешь это, правда?

Харвестер отскочила от него, как испуганный кролик, и села на подогнутые ноги в нескольких футах от Ривера.

— Конечно же, мне это известно.

Он подумал о том, что её лицо стало на тон бледнее, чем было мгновение назад.

— Мне просто это не нравится. И я тебе не доверяю. Мне не понять, зачем ты так сильно рисковал, чтобы спасти того, кого ненавидишь.

«Потому что ты присматривала за моими детьми».

Воспоминание о том, почему он здесь, стёрло всю враждебность.

Харвестер была сложной, непостоянной, чертовски выводящей из себя, но Ривер уже задолжал ей миллион раз, как и каждый человек и ангел. Но мог ли он рискнуть и рассказать ей правду? Если Рафаэль сказал правду о её ненависти к Энриету, она сорвётся с катушек, если узнает, что Ривер — тот самый ангел, которого она терпеть не может.

Может, для начала ему следует немного разведать обстановку.

— Разве ты бы не спасла того, кого ненавидишь, если он спас всё человечество и предотвратил апокалипсис, который убил бы бесчисленное количество ангелов? — спросил Ривер.

— Нет.

— Даже если бы этим кем-то оказался Энриет?

Харвестер зашипела, обнажила клыки, и Ривер понял, что Рафаэль не солгал о ненависти к Энриету.

— Особенно, если бы этим кем-то оказался он. — Она сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки. — Почему ты вообще завёл о нём разговор?

— Ты отдала свои крылья, чтобы позаботиться о его детях. Он должен для тебя что-то значить, даже если ты его и ненавидишь сейчас.

— Он был для меня важен, но в прошлом. Теперь я с большим удовольствием буду смотреть на то, как он вечно гниёт в аду, чем спасу его жалкую душу, — прорычала Харвестер, и Ривер задумался, что же он такого ей сделал, что она так сильно его ненавидит. — Поэтому закрой эту тему и расскажи мне, почему ты меня спас. Ты не ангел правосудия. Ты ангел-воин.

— Поэтому я не могу желать сделать так, чтобы тот, кто оказал нам великую службу, был вознаграждён за свои действия?

— О, думаю, ты можешь этого желать, — ответила она. — Но это не в твоём приоритете. Ваш вид вывели для войны, поэтому в твоей специфике списывать людей, как побочный эффект, жертвуя их жизнями ради великого блага. Если архангелы не хотят, чтобы ты приходил, тогда они прекрасно осознают, что великое благо будет служить тем, что меня будут мучить целую вечность. — Харвестер поднялась плавным, гибким движением, которое притянуло оценивающее внимание Ривера. — Так почему же ты, ангел-воин, который должен рассматривать мою смерть как сопутствующую потерю, рискует начать войну, чтобы спасти того, кого ненавидит?

— Ты не приемлемая потеря, и я не испытываю к тебе ненависти, — ответил он, такой честностью удивив даже себя. Но это не значило, что она ему нравилась. Его чувства к ней были такими же запутанными, как история между раем и адом.

От её глумливого смешка Риверу пришлось стиснуть зубы.

— Даже если бы ты меня любил, я бы не поняла почему ты меня спас.

— Ты когда-нибудь любила? — выпалил Ривер и, ух-ты, задать такой вопрос для него было странно.

Но внезапно ему захотелось узнать ответ. Ривер не мог представить Харвестер в отношениях и начал задумываться, насколько колючей она была даже ангелом. Кто в здравом уме бы с ней замутил?

«Я, когда был Энриетом».