Родительский парадокс

Конечно, мамы не могут в полной мере следовать примеру своих мужей. Если женщины будут настойчиво предъявлять претензии на свободное время мужчин, то те дадут отпор. Гораздо лучше было бы, чтобы правительство задумалось о расширении системы поддержки семей с детьми. Но, принимая во внимание, что на последних президентских праймериз республиканской партии разгорелись ожесточенные споры о легитимности контроля над рождаемостью — контроля над рождаемостью! — наша политика вряд ли будет развиваться в этом направлении. По крайней мере, пока что.

И пока что нам приходится рассчитывать на помощь разговоров. Коуэны выяснили, что супруги, которые разделили домашние обязанности еще во время беременности, а не после рождения ребенка, чувствовали себя гораздо лучше тех, кто вообще этого не обсуждал. Мужчины, которые все конкретно обсудили и прояснили, даже огорчались из-за того, что им не удается делать больше.

Но перераспределение нагрузки — это лишь часть проблемы. Другая часть — это изменение отношения. Именно это восхитило меня в Клинте. Он очень снисходителен к себе.

Самоедство и неуверенность не знают гендерных различий. Множество пап говорили мне, что страшно боятся что-то сделать не так. Но, думаю, они были слегка неискренни. После нашего знакомства Энджи сказала, что дома ей гораздо тяжелее, чем на работе — а ведь работать ей приходится с шизофрениками и психопатами, порой даже с буйными. Клинт же, который работает в офисе, говорил, что ему труднее на работе.

— Мне пришлось учиться быть менеджером, — сказал он. — Мне постоянно нужно приспосабливаться к чужим стандартам. А дома я могу устанавливать собственные стандарты и сам определять, что и как нужно делать.

Первому поколению отцов, активно участвующих в воспитании детей, приходится испытывать множество трудностей. Но стремление к недостижимому идеалу — будь то Донна Рид или «Мама-тигр» из известного бестселлера — не относится к их числу. «Я сам устанавливаю собственные стандарты».

— Лично я считаю, — делится Клинт, — что развод моих родителей, когда мне было семь лет, стал лучшим событием в моей жизни. Отца я после этого почти не видел. И мне никто не говорил: «Вот таким ты должен быть!»

А вот Энджи говорит, что никогда не знает, правильно ли она поступает. Когда я спросила ее, хорошая ли она мама, она ответила мне одним словом:

— Иногда.

Она ошибается. Энджи прекрасная мама. Если бы она поняла, что может сама устанавливать стандарты для себя, то ей стало бы гораздо легче.

Глава 3

Простые дары

Он с непреходящим удивлением наблюдает за сыном, который превзошел в знаниях и юморе обоих своих родителей: как он общается с собаками на улице, как он имитирует их походку, их взгляды. Ему нравится, что мальчик угадывает желания собак по их глазам.

Майкл Ондатже, «Английский пациент»

Когда я впервые оказалась в одной комнате с Шэрон Бартлетт, то не сразу заметила ее, хотя она была старше всех присутствующих. Скромная и сдержанная, она заняла место в самом дальнем конце длинного стола.

Семинар ECFE начался. Шэрон ничего не говорила. Заговорила она лишь в последние десять минут, и нам стало ясно, что она в одиночку воспитывает трехлетнего внука, Кэмерона. Хотя сказала она немного, но слова ее были настолько трогательными, что через несколько минут я решила написать ей, как раньше писала Джесси и Энджи с Клинтом, и спросить, нельзя ли мне ее посетить. «Конечно, приезжайте, — ответила она мне в тот же день. — Я не боюсь разговаривать о воспитании внука. Думаю, что в такой печальной ситуации находятся многие. Мы не думали, что наша старость будет такой, но в этом положении есть и свои радости, и свои печали».

Вскоре я позвонила Шэрон и узнала, что она потеряла не только приемную дочь, маму Кэмерона. Когда-то давно она потеряла еще и сына — Майк умер, когда ему было шестнадцать лет. У Шэрон осталась еще одна дочь, с которой она очень близка. Эта сорокалетняя женщина вполне благополучна, но живет в другом штате.

Жарким июльским утром я оказалась у порога дома Шэрон. Великолепный старинный дом расположен на севере Миннеаполиса, в квартале, заселенном преимущественно афроамериканцами, хотя сама Шэрон белая. Шэрон встретила меня у дверей с кофейной чашкой в руках. Седые волосы были собраны в конский хвост. Из-за нее выглядывал Кэм.

— Кэм, иди поиграй, — сказала она ему, усаживаясь в огромное зеленое кресло в гостиной. — Мне нужно допить кофе, а потом мы будем читать пять книжек. Принеси их, пожалуйста.

Кэм кивнул и направился к книжному шкафу. Он оказался абсолютно очаровательным ребенком, с длинными руками и пухлыми губами.

— Только не бери те книжки, что мы читали вчера, — добавила Шэрон.