Родиться Царём

Дождавшись, когда они прошли, он закрыл глаза, но уснуть так ему и не пришлось. В пять тридцать утра казах их выпроводил из вагона.

Плохо себя чувствовал Серёжа, его подташнивало, и кружилась голова, так, что пока они шли до вокзала, ему приходилось несколько раз присаживаться на бетонный бордюр.

— Говорил, тебе много не пей, а ты не слушал, — сказал ему Герман, — здесь кислороду меньше чем у нас в Харькове на двадцать процентов, и люди с непривычки сильно болеют, а на севере ещё больше ощущается похмелье. Так, что аккуратней будьте там с водкой, а то за два месяца сопьётесь.

Жена Сергея выглядела бледной и осунувшейся после бессонной ночи. На мужа она совсем не смотрела, а шла за Германом, слегка придерживая его за локоть.

— Ему надо опохмелиться, и будет всё нормально, — сказал Мартын, — или пускай пирожок с голубикой съест. А то я уже устал их носить.

— Сейчас выпивки мы нигде не найдём, только у проводников проходящих поездов, — знающе произнёс Герман.

— Найдём без проводников, — оптимистически заявил Олег. — А пироги нам ещё пригодятся сегодня. Пошли со мной? — позвал он Сережу.

Они вдвоём пошли в камеру хранения, где Олег взял рюкзак и достал оттуда фляжку с водкой:

— Идём на улицу? На лавке присядем, а то здесь неудобно пить, — позвал он страдающего от головной боли парня.

Они вышли на аллейку напротив вокзала, где в два ряда стояло несколько лавок. Проходя по освещённой аллее, они стали искать свободную лавку. Олег осмотрелся вокруг. Стоял не тёплый утренник, но свободных мест пока не попадалось. Люди спали на холодных лавках, укутавшись с головой своей одеждой, которая была на них или газетами. На одной лавке рядом с мужчиной лежало охотничье ружьё в чехле, под головой рюкзак. Очевидно, это спал охотник — промысловик. И если бы кто — то захотел воспользоваться его крепким сном и увести, наверняка дорогое ружьё, то не посмел бы. Покой его зорко охраняла крупная чёрная северная лайка. И была она не пустолайкой, а очень умной собакой. При любом шорохе она подымала свою морду и упреждающе рычала. Олега и Сергея она тоже так встретила, но когда поняла, что у этих прохожих нет дурных намерений, замолчала. Вся эта картина со спящими людьми на улице напоминала кадры из документальных фильмов об американских бездомных. Но здесь бездомных не было, это были бывалые пассажиры, ожидавшие своего поезда в суровые климатические регионы, где за работу платили длинный рубль.

В середине аллеи они всё — таки облюбовали свободное место, освещаемое ярким фонарём.

Олег налил в раскладной стаканчик немного водки и протянул молодому человеку:

— Пей молодожён, подлечись? Сразу легче станет — приободрил он того.

Сергей не задумываясь, выпил водку, после чего его глаза оживились, и лицо покрылось румянцем.

— Спасибо Олег, — поблагодарил Серёжа, — выручил. Мне так плохо никогда не было.

Олегу было жалко парня. Болеет, да и жена неверная попалась. Червячок внутри зашевелился, требуя жизненной справедливости хорошему человеку.

Олега подмывало открыть глаза молодому человеку. Но, трезво рассудив, он решил дать отставку своему червячку и всего лишь спросил:

— Ты мне скажи, ты корреспондента давно знаешь?

— Нет, на один день раньше, чем тебя, — ответил он, — а почему ты интересуешься? — спросил Серёжа.

— Я вначале подумал, что он родственник ваш. Он так заботливо опекает вас. А если не родственник, значит человек хороший!

— Не просто хороший, а замечательный человек!

Герман обещал похлопотать за нас и пристроить в Игарке на приличные деньги.

— Соглашайся, но только, чтобы вы работали вместе с женой, иначе отобьют у тебя красивую Люсю. На севере я слышал ухарей, пруд пруди.

Сергей вдруг ойкнул и ударил себя по руке, где сидела до этого муха:

— Насекомые зло кусаются, осень знать ранняя будет.

А за Люсю я не беспокоюсь, мы с ней вместе росли — и жили в одном дворе. Она не позволит мне ни с кем изменить, — уверенно сказал Сергей.

— Дай бог если это так, — пытливо взглянул на молодого человека Олег, — тогда выпей ещё сто граммов за её верность.

— Можно — уже более оживлённо произнёс Сергей.

Олег налил ему ещё и, положив фляжку на скамейку, закурил.

— А ты сам, почему не пьёшь? — спросил Сергей.

— Мне не обязательно, я не болен. — И услышав приближающие шаги, он повернулся. Показался знакомый силуэт.

— А вот к нам идёт наш общий знакомый, тот наверняка ищет опохмелиться.

К ним подошёл Толик с обескураженным видом:

— Куда вы все запропастились? — спросил он. — Я тут один считай, остался. Никого знакомых нет. Притулиться на вокзале негде, вот и пришлось перебиваться ночь на этой лавке. Замёрз словно сосулька на крыше. Вернулся посмотреть, я тут ножик вроде перочинный случайно обронил.

— Не знаем — посмотри? — ответил Олег, — мы сами здесь минут пять сидим.

Толик потянул глубоко носом. Видимо ощутил запах свежей водки, но спрашивать ничего не стал. Только опустился на колени и заглянул под лавку.

— Вот он родимый нашёлся, — нащупал он складной перочинный нож. — Я к нему уже привык. Он у меня лет пять живёт, жалко было с ним прощаться.

— Водку будешь пить? — спросил Олег.