Родиться Царём

— А нам? — спросил Боря.

— Шорников и Морозов готовьтесь. Сейчас больные позавтракают, приду вам клизму ставить, — сказала санитарка, — вам сегодня будут колоноскоп вставлять.

— Не шиша себе, — воскликнул милиционер, — это почему?

— У вас нашли в анализах примеси крови, — отрезала санитарка и ушла.

— Не пойму, что они с нами хотят сотворить? — испуганно заговорил Борис.

— Страшного ничего нет, — успокоил их геолог, — процедура безболезненная, хотя не совсем приятная. Вам очистят кишечник вначале, потом на голый зад наденут фартук, с дыркой и засунут туда трубку с лампочкой по размеру вашего выходного отверстия. Просветят и всё. Своего типа рентген, — объяснил популярно геолог.

Толик и Боря лежали с перекосившимися лицами, что предавало им глупый вид, и молчали. Без улыбки на них смотреть нельзя было.

Олег сразу не стал завтракать, а ушёл в ванную. Вдоволь насмеявшись, он обмылся холодной водой и принялся за завтрак.

— Я ей не дамся, — протестовал Толик, — она самая настоящая Медуза Горгона.

Хуже, — вставил милиционер, — она изощрённая садистка.

— Я вам говорил, что эта дама настоящая оса, а вы мне не поверили. Теперь готовьте свои румяные задницы, к толстому шлангу, — сказал Олег, — а ты страж порядка, — обратился он к Морозову, — вчера говорил, что женщины непредсказуемы, и сотворить, что угодно могут. Вот она тебя послушала и назначила вам турбулентный кабинет, — еле сдерживая смех, объяснил Олег.

— Пресвятая Мария! А я при чём здесь? — мямлил растерянно Анатолий.

— А тебе она хочет доказать, кто под кем стонать и извиваться будет, а не дашься ей, как минимум лишишься двух штук за больничный лист.

— Ей всё равно не дамся, — не успокаивался Толик.

В это время в палату санитарка привела вчерашнего деда, одетого в этот раз во всё больничное одеяние. Он молча лёг в постель и начал громко постанывать, мучаясь с похмелья.

— Да замолчи ты дядя Вася, — прикрикнул на него милиционер. — Нам хуже, чем тебе, и мы не голосим, как ты. Ещё раз простонешь, в ванную твою кровать занесём. Будешь там с унитазом в обнимку спать.

Дед закатил глаза и сразу замолчал.

Чуть позже Толику и милиционеру очистили кишечники и вывели из палаты. Они хоть и с неохотой, но подчинились медсестре.

Первым с процедуры пришел, осторожно ступая по полу Толик. Ни слова не говоря, он лёг на кровать и окутался с головой одеялом.

Через пятнадцать минут явился и милиционер, но выглядел он веселее Толика.

— Ну и как непредсказуемая женщина? — поддел его Олег.

— Как пить дай, садистка. Сидит в кресле и смотрит на нас презрительно, и ногти свои рассматривает. Мы сразу ей отказали. Вместо неё нас просвечивала старенькая заведующая отделением. Ей мы без всякого открыли доступ к нашим калориферам. И я заметил, как наша стерва врач, не вставая с кресла, ехидно ухмылялась, когда из этой смотровой конуры вышел Толик. Мне ещё повезло, у меня трубка тоньше была, чем у Толика.

— За две тысячи честь мужскую потерять! — скинул с себя одеяло Толик. — Зачем я тебя Дорогой послушал? Лучше бы я с метлой по порту или бирже махал.

— Уймись Толик? Я никому не расскажу, как тебя обесчестила женщина в белом, — явно издевался Олег над Толиком.

В углу опять начали раздаваться стоны деда.

— Заткнись ты старый хрыч? — крикнул Толик на деда, — без тебя тошно.

— Плохо мне, ой, плохо, — жалостливо взвывал тот.

В этот день молодая врач осматривала только геолога и Олега. Оба её клиента, специально усыпили себя перед обходом или сделали вид, что спят, но тревожить она их не стала.

— Как самочувствие супруг из прошлой жизни? — улыбнулась она Олегу и положила правую руку ему на обнажённый живот.

— А вы, что сами определить не в силе? — добродушно съязвил Олег и, не убирая улыбки с лица, добавил. — Хотелось бы вам заметить, как родственнице из прошлой жизни, что подслушивать не совсем прилично даже таким милым и красивым женщинам!

— Боже мой, кому я своё сердце отдала в прошлой жизни? — кокетничала она, не убирая руку с живота, — да ты брюзга оказывается. Хорошо хоть не грубый брюзга, — поправилась она.

— Брюзга не брюзга, а соседей по палате жалко. Вы им развод ног испортили. Неважный у вас автосервис, наградили мужиков сладкой истомой, — засмеялся Олег и внезапно накрыл её руку своей ладонью.

После такого смелого выпада Олега, она не отдёрнула руку, а только одарила его озорной улыбкой.

Ощутив холодок обручального кольца, он опустил с досадой глаза и быстро спрятал свою руку под одеяло.

Она поняла, почему он быстро разорвал минутный контакт с ней, и одобрительно сказала:

— Ну и правильно Олег Матвеевич. Моего супруга в настоящей жизни зовут Витольд Аскольдович.

Она встала с кровати и направилась к выходу.

— Дочка, а меня, почему не осматриваете? — охая, спросил у неё Василий Кузьмич, — разве не видите, что мне плохо?

— Вы не мой больной, а Клары Эдуардовны, — сказала она.

— Ну и что, — заявил дед, — там у вас в шкафчике мензурки стоят. Налейте мне спирту в одну и принесите, чтобы я утихомирил своего наглого квартиранта.

— Сейчас! — в иносказательной форме произнесла она и вышла из палаты.