Родиться Царём

— Я, кажется, переборщил и с вином и с солью? — шептал Толик Олегу с искажённым лицом, — водопад на меня лютый напал, с горшка не слезаю. С ментом Борей наперегонки бегаем в ванную. Зря я тебя послушал, лучше бы пошёл дорабатывать на погрузку.

Дорогой отвернулся от напарника, спрятав свой насмешливый взгляд. Толик догадывался, что тот смеётся, но Олега он не винил в своём недуге. Понимал, что это временная напасть. Олег же выслушав его страдания, как ни в чём не бывало, повернулся к Толику:

— На погрузке всего два корабля стоят. Остальные стивидоры занимаются уборкой территории порта, за копейки. Понимаешь? Держись и береги попку — у человека, это самый дорогой орган, так — как рыба гниёт с головы, а человек с прямой кишки. Эту догму не знает только невежда. А тебе перед лесоповалом профилактика организма лишней не будет. Попьёшь витаминов, почистишь кровь, а главное подлатаешь духовку. Ты сейчас в туалет не хочешь? — спросил Олег с сарказмом.

— Пока нет, а что?

— Да пойду в ванной погреюсь и покурю, проверю какие у мента анализы.

— Не надо он мужик хороший и весёлый, с утра меня жареными куропатками накормил.

— Я тоже хочу повеселиться, — сказал Олег и зашёл в ванную, предварительно закрыв дверь на защёлку.

Плескаясь в ванной, он слышал, как ходуном дёргалась дверь, и жалобный голос милиционера просил немедленно открыть её.

— Извините, я в неглиже, — повремените минут пять, ванна свободна будет, — отвечал Олег.

Не торопясь, он обтёрся, причесался перед зеркалом и вышел из ванной. Милиционер, придерживая двумя руками зад, пулей влетел в ванную комнату.

Вышел он минут через двадцать в застиранной пижаме и бледным лицом.

— Не полагается, здесь двери запирать, — сказал он, — и ткнул пальцем в дверь, на которой висел клочок бумажки, где было написано правило поведения больных.

— Извините, я не знал? — оправдывался Олег, — если защёлка существует, то думаю можно закрывать. Вот и заперся. Ничего страшного не случилось, мы все здесь под богом ходим, сегодня у тебя залп произошёл, завтра с моим другом Толиком такое несчастье может случиться. А всех лучше лечить нашу болезнь надо хорошим марочным вином или коньяком.

— Знаем мы про это лекарство, но пить надо после обхода врача. Иначе выпишут отсюда с нарушением режима, — сказал милиционер.

Тут в палату вошёл старый немощный дед с толстыми круглыми очками и в генеральском галифе с лампасами. Он сразу проследовал к пустой кровати, стоявшей около окна. Вслед за ним вбежала санитарка:

— Дядя Вася ну — ка вернись, снимай свои штаны?

— Не буду, — буркнул он и лёг на свободную кровать.

— Я сейчас заведующую позову, — решила напугать она его.

— Зови. Мать тебя за сикель, — ответил он санитарке, после чего она пулей выбежала из палаты.

Олег с любопытством наблюдал за новым клиентом. Тот после того как выдворил не совсем культурно санитарку, лёг в своей одежде на чистую постель, водрузив ноги на душку кровати, осветив всей палате рваные носки, из которых выглядывали пальцы с «когтями», давно не встречавшимися с ножницами.

— Дед ты, где работаешь? — спросил Олег, — что — то лицо мне твоё знакомо.

— Меня в больнице все знают, я в году по пять, раз здесь лежу, а работаю я колонизатором.

— Это, что в этих штанах с лампасами ты земли захватываешь в насильственной форме? — спросил у него насмешливо Олег.

— Да не слушайте вы его? — сказал Боря, — он шамкает не понятно что, своим беззубым ртом. Ассенизатор он, а не колонизатор. Его действительно весь город знает. Он бывший генерал, ему уже семьдесят пять лет. Прибыл сюда в пятидесятых годах.

— А с чем тебя положили? — допытывался у деда Олег.

— С солитёром, — ответил почти гордо дед, будто у него не паразит внутри прижился, а огромный редкой породы бриллиант.

— И что за столько госпитализаций не могли нагнать из твоего нутра этого подлого дармоеда?

— Не, — замотал он головой, — одни хлопья только вылетают из задницы. Я ему сам иногда такого разгона даю, что он у меня, как мышь сидит, внутри не шелохнётся. Пару пузырей одеколона волью, или денатурату, и пожиратель моего веса сразу смиренным становиться.

Тут пришла заведующая с санитаркой, и начали выпроваживать деда домой.

— Придёшь, завтра трезвым Василий Кузьмич и оденешь, больничную пижаму, — сказала заведующая отделением.