Рок. Лабиринт Сицилии

— Это был Карталон Барка, славный мореход Карфагена и Гадеса! О нём говорят все более или менее значимые моряки, известные до Геракловых столпов. Говорят, лет шесть назад он проплыл до далёкой земли на севере и обогнул её! Привёз тогда массу всяких товаров и украшений, которые дошли даже до наших рынков. Он выменивал их у диких племён, живущих там и не знающих о пантеоне богов! А ещё раньше он пытался обогнуть Африку и доплыл, говорят, до середины всего света. Но только страшная жара и нехватка пресной воды заставили его повернуть назад. Половину нынешних команд он привёз из того плаванья и путешествия — это чёрные нубийцы, огромного роста и питающиеся, говорят, даже сейчас человечиной, — ответил Аристодем, глядя в зелёные глаза вопрошающего. — А ещё говорят, что с ним плавала какая-то старая жрица — колдунья Молоха, которая ушла из храма! Она обладала какими-то тайными странными знаниями. — При слове «знаниями» было видно, как вопрошающий Аристодема человек насторожился. — Говорят, она могла вызвать морскую бурю и штиль по собственной воле! Вообще о нём ходит много слухов! Говорят, он сильный мечник и мало кто может устоять против него! — При этих словах человек с зелёными глазами взялся за перевязанную руку. — Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этот слух. Но то, что у него громоподобный голос и горящий огонь в глазах, говорящий, что человек этот очень решительного характера, это я сейчас могу подтвердить с полной убеждённостью! — закончил Аристодем и отвернулся, вновь о чем-то размышляя…

Человек, задавший вопрос, тоже погрузился в размышления… Потом, будто бы разговаривая с кем-то, вслух сказал:

— Так значит, у него есть брат!

— Что-что? — переспросил его Аристодем, оторванный от рассматривания береговых изрезов суши.

— Ничего, стратег, — сказал человек, — мне нужно срочно отбыть в Кротон!

— Ну что же, советник, нам по пути до выхода из пролива, а там ваша гемиола вправе плыть куда захочет, — задумчиво произнёс Аристодем…

…После того как два флота отплыли друг от друга на приличное расстояние, Карталон приказал сняться стрелкам с боевого дежурства и заняться обыденными морскими хлопотами.

— Когда мы доплывём до Коринфа? — спросила Карталона Сибилла, которая только вышла из каюты и проспала утреннею встречу с флотом Тернона.

— Я думаю, завтра утром, — ответил Карталон, — если любезный Посейдон не наполнит нам паруса воздухом, тогда мы ещё ночью войдём в порт Коринфа.

— Что-нибудь интересное я пропустила?

— Нет! Проспала только утренний дождь, который смягчил влажностью воздух! — улыбнулся Карталон.

— Ну что, Карталон, не размяться ли нам мечами? — предложила она.

— Нет! Палуба слишком скользкая после дождя. Но сегодня займёмся освоением нового вида оружия для тебя — умением обращаться с метательными ножами! Эй, Скализ, — обратился Карталон к одному из воинов, — принеси-ка из трюма круглый щит для метания ножей!

— С удовольствием, — ответил улыбающийся Скализ, галл по происхождению, — где укрепить?

— Чтобы никого не задеть, лучше укрепи на корме! Возле входа в мою рубку.

С этого дня началось обучение Сибиллы броскам метательных ножей.

Глава 12

Атиллий Регул сидел в адмиральской каюте и смотрел на карту Сицилии. Последние дни прошли в ожидании каких-либо вестей из Акраганта. Но вестей не было! Вчера началось извержение Этны и все вестовые вернулись в лагерь из-за смрадного дыхания горна Вулкана. На небе висела пелена, закрывшая солнце и луну. Ночи стали мрачными. В лагере заговорили о неблагоприятных приметах. Всё это раздражало консула и угнетало его самолюбие.

— Консул, к тебе квестор Бибул и командир конвоя из Реггия, Клавдий Курион, — доложил, стоя на пороге, дежурный ликтор.

— Что они ещё хотят от меня? Мало они мне наговорили две недели назад, по приходу конвоя Куриона? Эти прохвосты выиграли войну в Самнии и теперь задирают свой нос перед моими заслугами! Ну, пусть войдут! — раздражённо говорит он, не поднимая головы от карты.

— Привет тебе, Марк Атиллий, — входят Септемий и Клавдий, поднимая правые руки, согнутые в локте, в знак приветствия.

— Привет вам, граждане Республики! — отвечает Атиллий, наконец, отрываясь от карты, поднимая в приветствии руку.

— Всё изучаешь карту Сицилии, а где же карта Тунесса?! — то ли удивляется, то ли спрашивает Бибул. — Завтра мы отправляемся в Реггий, а я дальше, прямиком в Рим! Что мне отвечать Сенату о твоём бездействии?

— Об нашем бездействии, Септемий! Нашем! Ты мой квестор, не забывай об этом, Септемий! Вместо двенадцати конвоев ты привёл всего семь! Где остальные? Или ты думаешь, в Сенате об этом не знают? — Консула взрывает ирония квестора.

— Об этом моя обязанность известить Сенат в первую очередь! — При этих словах у Марка Атиллия отвисает нижняя челюсть. Септемий необычайно хладнокровен, это окончательно выводит консула из себя.