Рок. Лабиринт Сицилии

— А что ты собираешься делать с телами убитых римлян и знатных граждан Рима? — спросил Магарбал.

Ганнибал, сев на лошадь, повернул коня в сторону вопрошающего:

— Ничего, — был короткий ответ. — Пусть о них позаботятся жители Канн.

…Некоторое время они ехали молча. Магарбал искоса смотрел на сына Гамилькара… Ганнибал правил конём, почти не задевая поводьев, по-нуммидийски. Сам Магарбал, будучи командиром нуммидийской конницы, так ездить не мог, но его подчинённые правили лошадьми и ездили именно так. Эта особенность управления достигалась у нуммидийского народа с самого детства. Лошадью учились править ногами, чтобы в бою иметь свободными обе руки. Где этому обучился Ганнибал для Магарбала было тайной.

— Ганнибал, — задал давно крутившийся в голове вопрос Магарбал, — что ты теперь собираешься делать? Теперь, когда силы Рима потеряли свою былую мощь, для тебя будет непростительной ошибкой не двинуть армию на Рим.

Ганнибал замедлил ход коня:

— Я ждал этого вопроса. От тебя или от кого-либо другого. — Ганнибал замолчал, обдумывая свой ответ. Через минуту он ответил: — Для всех нас очень важна победа, но в нашей сегодняшней ситуации, сейчас! Важней всего быть непобедимыми! Сегодня, Магарбал, а вернее, уже вчера мы доказали римлянам наше умение побеждать! Но, вступив сейчас в Латиум, мы докажем им, что не умеем рассуждать! — Ганнибал пришпорил коня.

— А теперь, Магарбал, нам пора-таки увидеться с Ганноном!..

Часть первая. Блики надежд Глава 1

Полночь. С побережья завывает неистовый ветер. Он гонит с Запада, с Атлантики стаи холодных, низких, наполненных влагой, как морская губка, туч. Дороги размокли и торговые повозки, запряжённые огромными тяговыми быками, еле двигаются, утопая в грязи. Вереницы рабов, следующих за повозками торговцев, завёрнутые в кое-какое тряпье, держатся на ногах только благодаря кнутам надсмотрщиков. По бокам дороги то тут, то там, через определённые промежутки горят костры римских дозоров, контролирующих все подъезды к цитадели Римской республики в Сицилии — Мессине. Начальники дозоров — центурионы — тщательно проверяют сопроводительные бумаги следующих в порт торговцев, строго руководствуясь сводами частного и публичного Римского права.

— Стой, стой, куда прёшь! — кричит кряжистый римский солдат, выходя из темноты стоящих по бокам дороги деревьев, где солдаты прячутся от промозглого, колючего ветра. Его крик адресован длинному обозу, состоящему из нескольких десятков повозок и небольшого табуна низкорослых сицилийских лошадей.

— Кто и откуда? Что везёте в повозках? Для чего лошади? — сыплет вопросами солдат. — Где сопроводительные грамоты?

— Мы следуем из союзных Сиракуз, — отвечает грузный грек, — к Квинтилию Мумию, эдилу в Мессине. По его просьбе везём шанцевый инструмент, который он попросил у нас, будучи в гостях в начале осени. «У нас, говорил он, — не хватает инструмента для постройки новых кораблей и ремонта, повреждённых в войне с проклятыми пуннийцами…»

— Всё, прикрой свой рот! — вырывая у него сопроводительные грамоты, кричит солдат. — О наших потерях тебе незачем болтать!

— А куда ты везёшь свой табун? — спрашивает подошедший центурион. — Уж, не в личную ли гвардию эдила ты хочешь пристроить своих лошадок?

Громкий смех раздаётся среди римских солдат…

— А вот та, пегая! Похоже, предназначается самому эдилу! — не унимается центурион, показывая своим жезлом на самую низкорослую лошадку. — Эдил уже совсем стар, ему не забраться на других, более высоких в этом табуне! Клянусь, высотой Тарпейской скалы, эдил Квинтилий непременно пробьёт с такой конницей пуннические отряды Священной Касты! Я слышал, что старый эдил Квинтилий собирается жениться на одной из здешних греческих особ! И это будет его шестой брак, а воинские лавры покорителю женских сердец, будут ох как кстати! Только представьте, как грациозен и величествен будет наш эдил, верхом на этом скакуне в глазах своей избранницы…

Солдаты катились со смеху, позабыв на время о непогоде…

— Я смотрю, это очень весёлый дозор! — с нотками угрозы процедил грек. — А лошади, к слову, предназначаются не эдилу Квинтилию, а военному трибуну Сервилию Котте! Интересно, как он отреагирует на информацию о столь весёлом дозоре на дороге!

— Клянусь разящим Юпитером! — молниеносно отреагировал центурион и вышел на освещённое горящими факелами место. — С каких это пор торгаши-греки будут запрещать смеяться ветеранам четвёртого легиона Марса?!

На перевязи и поясе центуриона грек увидел знаки боевых отличий, свидетельствующих о доблести этого воина.

— А ну-ка, ребята, несите ка сюда факелы! Клянусь Гермесом! Я не поверю, что хитрые греки под такой шумок и в такую погоду не замыслили провезти какую-нибудь контрабанду без пошлины!

Глаза грека блеснули испугом. Его лицо приняло приветливо улыбчивое выражение: