Рок небес

ПРОДОЛЖАЕТСЯ СУД ПО ДЕЛУ «СИГНУС»

Автор: Роберт Алден

Специально для «Нэшнл Таймс» Канзас-Сити, штат Канзас, 14 декабря 1962 г.

Сегодня продолжился судебный процесс над шестью мужчинами, которым были выдвинуты обвинения в вооруженном захвате ракеты Международной аэрокосмической коалиции в прошлом году. Правительство Соединенных Штатов Америки попросило перенести суд в Канзас-Сити из соображений безопасности.

Тридцать два вооруженных охранника, в том числе шестеро солдат с автоматами, столпились в маленьком зале. Здание суда оцепили кордоны войск Организации Объединенных Наций, на входе проводился обязательный обыск.

Мужчина, которого обвиняют в предводительстве группировки, – привлекательный чернокожий мужчина 34 лет, страховой агент по профессии. Полиция считает его ключевой фигурой в заговоре, а также главным участником многих других террористических актов.

В углу смотрового купола (который, несмотря на название, куполом не являлся) Рафаэль играл на гитаре. Звук отражался от граней додекаэдра и распространялся вокруг нас. Мы все, кроме Паркера и Камилы, тянулись к куполу в свободное от работы время. Я парила под самой верхушкой с томиком «Богов Марса»  из судовой библиотеки. По причинам, которые остаются для меня туманными, на нашем корабле не было первой книги серии, а на «Пинте» она была.

Иногда центр управления полетами принимал весьма загадочные решения. К счастью, совсем не обязательно читать «Принцессу Марса», чтобы понять, что происходит в сиквеле. Куда труднее было игнорировать странный лопающийся звук, который Терразас уже очень долго издавал губами.

Почему-то во время путешествия на Луну я этого не замечала, но – Господи Боже – он постоянно так делал, стоило ему задуматься.

Я взглянула в его сторону поверх книги. Он плавал с блокнотом – наверняка вносил корректировки в сценарий своего следующего радиоспектакля.

– Ты ведь даже ничего не ешь.

– Что?

Он поднял голову.

– Этот звук просто… Можешь перестать? Пожалуйста?

– Какой звук?

Терразас почесал нос карандашом.

Меня спас Рафаэль. Он показательно, как в замедленной съемке, повторил этот звук губами.

– Я тебя люблю, конечно, но все-таки это отвратительно.

Терразас рассмеялся, качая головой.

– Я ведь не… Я так делаю?

– О черт. Эльма…

Леонард так резко захлопнул рот, что было слышно, как щелкнули его зубы. Он держал «газету» так крепко, что телетайпная бумага смялась под его кулаками.

Я опустила книгу.

– Что такое?

– Ничего.

Он одарил меня улыбкой, которой я ни на секунду не поверила, и расправил страницу. От резкого движения он начал медленно вращаться вокруг своей оси.

Флоренс оторвалась от вышивки.

– Статья о протестах или о суде?

– Да нет, тут ничего такого. Я… Я, м-м-м, просто вспомнил, что хотел, чтобы Эльма помогла мне немного в лаборатории. Но это подождет.

Ну, это уже явно был какой-то бред. Я закрыла книгу, а Рафаэль перестал играть. Я оттолкнулась и подплыла поближе к Леонарду.

– Что за суд?

– По поводу «Сигнуса». Ничего нового, – он поморщился и перевернул страницу. – Слушай, Флоренс. Похоже, у тебя на Земле появился поклонник. Джин Родденберри[68] говорит, что ты вдохновила его на создание персонажа в его новом проекте.

– Что ты недоговариваешь?

Я сунула книгу в один из карманов летного комбинезона.

Леонард откинул голову назад и взглянул на звезды. Флоренс замерла, занеся иглу над тканью.

– Скажи уже ей. Знаешь же, что она от тебя не отстанет.

Леонард вздохнул и опустил голову, возвращаясь к странице с рассказом о суде.

– «…Помимо всего прочего был поднят вопрос о возможной причастности сотрудников МАК к крушению ракеты «Сигнус 14». Хотя так называемая Леди-Астронавт вышла из этой истории героиней, наши недавние расследования позволили выяснить, что у нее в анамнезе есть психическое заболевание».

Меня захлестнуло волной холодного отвращения. Мне хотелось думать, что я ослышалась, но я слишком хорошо знала Землю. Я знала, что услышала все верно с невероятной, ужасающей ясностью. Я пошутила:

– Учитывая выбранную нами профессию… это можно сказать о любом из нас.

– Так, значит, это правда.

Флоренс яростно проткнула ткань иглой.