Рок небес

бщчлдцбныц чзыбюейц г еюце е ъяапт, уъолирв щцэв, н уюх ъцаеи юрнньхри хю тэцфишс. сюпсох щяьиъгл, ныффг щюх ннчххюр, зхы ьгъец тсытйи ъц ясшдзгян элчсълв ухфяцщ лф хюпн, юх фдщвгм ашфтэ юх эяфриж ш дшщчнхж. ясусыццввг, ьбюзыьцгц ээи ьщбгян. п цусбры аю хттх фчдзгл.

Перевод:

Физическое здоровье у всех в норме, включая меня, а вот нервы накалены до предела. Бывают моменты, когда мне кажется, что лучше вообще не получать никаких вестей с Земли, не считая писем от родных и близких. Пожалуйста, продолжай мне писать. Я ужасно по тебе скучаю.

В Канзасе уже было поздно, да и выходной. Как бы мне ни хотелось получить сейчас весточку от Натаниэля, я все-таки надеялась, что он не торчит до сих пор на работе. Хотя, зная моего мужа… исключить я это не могла. С другой стороны, сегодняшний вечер он должен был проводить за игрой в покер. Я вздохнула, пытаясь унять боль в груди, и отправилась на поиски Леонарда.

* * *

Я его обнаружила в садовом модуле. Он сидел на скамейке посреди гидропонных грядок с помидорами. Полагаю, что изначально в проекте не было предусмотрено никаких сидений, но довольно быстро стало ясно, насколько сильно люди скучают по зелени в космосе. Войдя в модуль, я зашаркала ногами по металлическим решеткам на полу, чтобы привлечь его внимание.

Леонард сидел, сцепив руки. Он поднял глаза и вздохнул.

– Эльма… Прости, что на тебя наорал.

Я остановилась как вкопанная.

– Ты не… Вообще-то это я пришла перед тобой извиниться. Я была не права.

Он фыркнул.

– Мама мне однажды сказала, что извинения нужны не для того, чтобы показать, кто прав, а кто нет, а чтобы показать, что отношения важнее какой-то проблемы. К тому же проблема не в тебе.

– Но и я внесла свою лепту. И я была не права. И ты для меня очень важен.

– Я это ценю. – Он вытянул руки, широко расправив пальцы. – Но я объяснил, почему сам извинился.

– Ой. – Я стояла на одной ноге. Ощущение было такое, будто я разочаровала отца. Листья помидоров колыхались от гоняемого вентиляторами воздуха, и по модулю распространялся их землистый аромат. Я протянула руку и провела пальцем по прожилкам на листе. – Ты… Тогда на «Лунетте» вы с Флоренс просили меня не вмешиваться, но, если хочешь, я могу пнуть Натаниэля, чтобы он пнул еще кого-нибудь по поводу списка дежурств. Но только если хочешь.

Леонард покачал головой и со стоном поднялся на ноги.

– Спасибо. Я ценю предложение и твой пыл. Но все-таки нет. Думаю, Рафаэль и сам теперь может меня позвать, и так будет куда лучше, чем делать что-то еще. Наверное, мне стоило раньше с ним поговорить.

– Я могу хоть что-нибудь сделать?

Леонард пожал плечами.

– Нет. Спасибо тебе. – Он направился к выходу из модуля, но остановился в конце грядки, обрамленной юными кустиками. Обернувшись, он поднял палец. – Вот что. Не пытайся объяснить мне мой же опыт. Это капец как раздражает.

Я вздрогнула, потому что именно это я и делала неоднократно. Начиная от заверений, что мы все занимаемся уборкой, до заявлений, что его опыт ничем не отличается от опыта остальных. И я ведь прекрасно знала, как это раздражает, потому что Паркер постоянно докучал этим мне.

– Вас понял. Никаких объяснений.

– Принято, – он подмигнул. – Увидимся за ужином.

Когда Леонард ушел, я уселась на освободившуюся скамейку. И только полностью расслабившись в окружении зелени, я вдруг поняла, что успешно выдворила его из садового модуля.

Глава двадцать вторая

ЖУРНАЛЬНАЯ РЕКЛАМА НА ФАЗЕ ПОДЪЕМА

Автор: Питер Барт

27 декабря 1962 г.

Специалисты по журнальной рекламе, несколько месяцев пребывавшие в довольно мрачном настроении, кажется, немного повеселели. Бизнес, по их словам, идет в гору. Разумеется, такая ситуация коснулась не всех. Однако во многих журналах, по предварительной оценке, показатели рекламы в первой половине 1962 года могут оказаться значительно выше уровня 1961 года. Таким образом, десятилетний спад, начавшийся после падения метеорита, подходит к концу.