Рокоссовский: терновый венец славы

- В состав фронта мы включили три общевойсковые, одну танковую и одну воздушную армии. Эти армии предстоит перебросить из-под Сталинграда. - Начальник Генерального штаба положил дымящуюся -трубку в пепельницу, подошел к висевшей на стене карте. - Войскам нового фронта предстоит развернуться между Брянским и Воронежским фронтами, которые в данное время не очень успешно продолжают наступление на курском и харьковском направлениях. Ваша задача: взаимодействуя с Брянским фронтом, нанести глубокоохватывающий удар в общем направлении на Гомель, Смоленск, во фланг и тыл орловской группировки противника. - Он снова уселся за стол и положил перед собой короткие пухлые руки. - Ну как?

Рокоссовский ничего не ответил, подошел к карте, некоторое время ее изучал и, повернувшись к Василевскому, сказал:

- Замысел красивый, ничего не скажешь.

- Это хорошо, что вам замысел пришелся по душе.

- Срок готовности?

- 15 февраля, - ответил Василевский и, посасывая трубку, ждал мнения командующего фронтом.

- Александр Михайлович, - поведя плечами, произнес Рокоссовский. - В который раз мы наступаем на одни и те же грабли. - Он встал и снова подошел к карте. - Я не могу понять, как это можно перебросить огромное количество войск из-под Сталинграда под Курск за такое ограниченное время. К тому же подготовить их к серьезному наступлению.

- Нам нужно начать операцию как можно скорее, пока противник не успел подтянуть силы из глубокого тыла и с других участков.

- В настоящих погодных условиях перегруппировка войск сильно затруднена, - возмущенно произнес Рокоссовский. -Создается впечатление, что Ставка находится в Крыму, а не в Москве.

- Мы вам поможем, - сказал примирительным тоном Василевский.

Командующему Центральным фронтом оставалось одно -как можно быстрее вернуться под Сталинград и приступить к переброске войск.

Несмотря на все усилия, перегруппировку войск к назначенному сроку завершить не удалось. Плохая пропускная способность железных дорог, а также нехватка вагонов, тяжелые зимние условия срывали график движения. Рокоссовский доложил об этом в Ставку, но положение еще больше ухудшилось. Принять меры к ускорению перевозки было поручено НКВД. Сотрудники этого ведомства так напугали железнодорожное начальство, что положение дел стало еще хуже. Если до этого график как-то соблюдался, то теперь все было поставлено с ног на голову.

- Работа спорится не страхом, а умом, - заявил Рокоссовский старшему начальнику НКВД. - Вы завалили все перевозки.

- Вы разговариваете со мной очень грубо, - пытался угрожать тот. - И неуважительно относитесь к нашей работе.

- Я говорю то, что вы заслужили, - сказал Рокоссовский и тут же позвонил в Ставку с просьбой убрать представителей этого ведомства. После некоторых колебаний благодаря поддержке члена Военного Совета Телегина железнодорожная администрация начала руководить работами самостоятельно. Срок переброски и подготовки войск Центрального фронта к наступлению был продлен на 10 суток - до 25 февраля.

Оставив под Сталинградом своего заместителя генерала Трубникова,. Рокоссовский со штабом и управлением фронта выехал в район Ельца, где был развернут командный пункт Центрального фронта.

Уже несколько дней бушевала метель. Метровые сугробы остановили весь наземный транспорт, но Ставка твердила одно -наступление откладываться не будет.

Кое-как в Елец добрался командарм 65-й - Батов.

- Павел Иванович, принимай все меры, чтобы взять войска в свои руки, - взволнованно сказал командующий фронтом. - До установленного Ставкой срока развертывания остается два дня. Твой левый сосед - вторая танковая армия генерал-лейтенанта Родина - на подходе.

- Как правый сосед? - спросил Батов.

- Прибывает из резерва Ставки 70-я армия генерала Тарасова, сформированная из пограничников. Это хорошо подготовленные солдаты, они могут вести бой в любых условиях. На эту армию мы возлагаем большие надежды и направляем ее на самый ответственный участок - на правый фланг, в стык с войсками Брянского фронта.

- Один прибывает, другой на подходе? - задумчиво произнес Батов. - А третий, то есть я, не знает, где находятся его войска. Да-а...

- Что задумался, Павел Иванович? - Рокоссовский взял с края пепельницы папиросу, сделав затяжку, спросил:

- Как понимать твое молчание?

- Не нравится мне эта спешка. В Генштабе полагают, что мы ловим блох!

- А ты думаешь, я от этой спешки в восторге? Убеждал, но никакого толку.

Начало наступления было успешным. АрмияБатова и армия Родина к шестому марта продвинулись на 30-60 километров.

Кавалеристы корпуса Крюкова, встречая слабое сопротивление, вклинились в оборону противника до 100 километров.