Рокоссовский: терновый венец славы

воскликнул Кавун. - А мы располагаем неоспоримыми фактами, что он завербовал вас в 1916 году еще в Каргопольском полку, будучи унтер-офицером пятого эскадрона. И, чтобы поглубже внедриться в Страну Советов, правдами и неправдами пролез в командиры полка, в котором вы тоже служили и ходили у него в лучших друзьях. '

- Значит, по-вашему; Юшкевич с целью шпионажа в пользу польской разведки проливал кровь за революцию? - спросил у следователя Рокоссовский. - После тяжелого ранения сбежал из госпиталя, чтобы продолжать бить Колчака, Врангеля. Выходит, так, согласно вашей версии?

- Это тоже один из приемов матерых разведчиков, - продолжал гнуть свою линию следователь. - Быть всегда на виду, проявлять рвение в службе.

- Воевать за Советскую власть и безоглядно отдавать жизнь за ее идеалы - это вы называете приемом?

- Тут выбирать не приходится: или пан, или пропал.

Рокоссовский с недоверием посмотрел на следователя и с

обидой в голосе произнес:

- Я должен вас разочаровать: ваши доказательства шиты белыми нитками.

- Откуда у вас такая уверенность? '

- Мне доподлинно йзвестно, что Юшкевич, командуя полком в дивизии Блюхера, геройски погиб в борьбе с Врангелем. Это случилось 28 октября 1920 года под Перекопом.

- Полноте, - скептически заметил Кавун. — Сведений о его гибели нет, свидетелей тоже. Мы располагаем проверенными данными, что Юшкевич нелегальным путем ушел в. Польшу<з районе Радошкович под Минском, когда вы командовали Самарской дивизией. И вы знаете, почему он выбрал этот участок границы.

- Вы намекаете на то, что я помог ему уйти? - повысил голос Рокоссовский.

- Вы угадали, - улыбнулся следователь. - И спорите вы из чистого упрямства.

Кавун перелистал страницу дела и, внимательно взглянув на подследственного, углубился в чтение.

Молчание тяготило Рокоссовского. Ему захотелось закурить, но он не стал спрашивать разрешения у Кавуна: посчитал это унизительным.

- Жаль, я ждал от вас другого поведения, - нарушил молчание Кавун, поглядывая на свои заметки. - Что вы были завербованы Юшкевичем, вы категорически отрицаете?

- Да, категорически отрицаю.

- Тогда расскажите, как вы помогали своему другу нелегально перейти границу, - спокойно сказал следователь. - Кстати, начальника пограничного отряда Ковалева Владимира Игнатьевича вы хорошо знали?

- Да, его участок границы входил в направление, которое прикрывала Самарская дивизия. Мыс ним были в хороших дружеских отношениях.

- Так вот, Ковалев дал нам показания, как вы с его помощью переправляли через границу Юшкевича, - проговорил Кавун. Он достал из дела лист бумаги и протянул Рокоссовскому: - Можете ознакомиться.

Рокоссовский, прочитав документ, изменился в лице. Он молча вернул его следователю.

- Ну, что вы теперь скажете? - спросил следователь с торжеством в голосе.

- Если у вас мертвые ходят через границу... - голос у Рокоссовского погас, у него вертелось на языке грубое слово, но он не стал его произносить.

- Чем вы можете доказать, что Юшкевич погиб?

Рокоссовский, ошеломленный показаниями пограничника,

с упреком посмотрел на Кавуна. «Неужели он всерьез уверен в том, что я шпион? - подумал он. - Как мог дать такие ложные показания Ковалев?» Он смотрел на следователя со все возрастающим удивлением: Горькая улыбка пробежала по его губам. Это было единственное, что он мог себе позволить для выражения гнева.

- Я был уверен, что у вас доказательств о смерти Юшкевича нет, - ухмыльнулся Кавун.

- Вы и здесь ошибаетесь.

- Вот это вы зря.

- Жив человек, у которого Юшкевич умер на руках.

- Где живет?

- В Москве, на улице Горького, номер дома не помню.

- Где работает?

- В Наркомате просвещения. Белозеров Андрей Николаевич./

- Мы потратили с вами уйму времени, - с досадой сказал Кавун. - Для пользы дела хотелось бы еще кое-что выяснить. Ответьте мне на вопрос: если вы не имеете никакого отношения к польской разведке, то почему вы, командир дивизии, на занятиях по оперативной подготовке под Минском утверждали, что панская Польша не развяжет с нами войну. Как прикажете понимать ваши слова? Не подрыв ли это боеготовности Красной Армии?

- О том, что Польша в одиночку не нападет на Советский Со-

f.

f

юз, я это утверждаю и сейчас, - решительно сказал Рокоссовский. - Почему? Я повторять не собираюсь. Судя по всему, у вас материалы имеются. Я там объясняю причины.

> — Нам осталось выяснить еще один вопрос, Константин Кса-

верьевйч, - сказал Кавун, сделав ударение на последнем слове.

- Пожалуйста, выясняйте.

- Почему вы поменяли отчество, чем оно вам не нравилось?

- Это мое личное дело, - сухо ответил Рокоссовский, - и к тому, о чем мы сегодня говорили, никакого отношения не имеет.

- Ну, а все-таки, - продолжал Кавун. - Стоит ли из-за моего

вопроса сразу лезть в бутылку. У нас с вами должны быть доверительные отношения. Удовлетворите, пожалуйста, мое любопытство.

- Причиной этому было то, что «Ксаверьевич» непривычное