— Ну что ты пристаешь к отцу, Ада? — сказала жена. — Дай ему хоть немного отдохнуть. Он, наверное, всю ночь не спал.
— Часа два прикорнул, — улыбнулся он. — Теперь нам не до сна.
— Почему? — спросила Ада.
— Как тебе сказать? — задумался Рокоссовский. — В воздухе пахнет войной, дочь.
— Костя, на тебя не похоже, — сказала Юлия. — Ты что, паникуешь?
— Факты — упрямая вещь, — ответил он с грустью в голосе. — Пока есть возможность, надо было бы в далекий тыл эвакуировать семьи.
— Раз ты так считаешь, то почему вы этим не занимаетесь? — спросила жена подавленным голосом.
— Приказано не поддаваться панике, — ответил Рокоссовский, обнимая дочь, которая за год вытянулась так, что доставала до отцовского плеча. Он начал помогать убирать посуду. Потом, как бы между прочим, заметил: — Береженого Бог бережет. Я рекомендую тебе, Юленька, свяжи в узелки наши скромные пожитки.
Через пару часов к дому подъехал дежурный офицер штаба, и уже спустя десять минут комкор вместе с начальником штаба находился в своем кабинете.
— Приказано отправить артиллерию всех соединений корпуса на полигоны, — протянул шифрограмму генерал Маслов.
— Алексей Гаврилович, ты представляешь, что это значит? — поднял на него глаза комкор.
— Не дай бог, начнется война — всей артиллерии каюк.
— То-то же, — жестко проговорил Рокоссовский. — Я такую команду выполнять не буду.
— Это же приказ.
— Приказы отдают люди, а чтобы приказывать, надо иметь голову, — сказал Рокоссовский и подошел к аппарату ВЧ. — Я сейчас переговорю с командующим округом Кирпоносом.
— Михаил Петрович, это Рокоссовский. Здравия желаю! — сказал в трубку комкор. — Насчет отправки артиллеристов с материальной частью на полигон, видимо, получилось какое-то недоразумение. Я так понимаю.
— Никакого недоразумения нет. Все идет по плану Генерального штаба. Я должен завтра доложить об исполнении приказа.
— Обстановку на границе хоть кто-нибудь учитывает?
— Наверху больше информации, и им виднее.
— Извините, а мы что, пешки? Приказ этот я выполнять не буду.
— Как это не будете?
— Докладывайте в Москву и снимайте с должности или же отменяйте приказ.
— Товарищ Рокоссовский, мне говорили, что вы вежливый, исполнительный командир!
— Михаил Петрович, докладывайте в Генштаб, что я не выполняю приказ.
— Докладывать я не буду. Что вы предлагаете?
— Мы с Масловым сделаем все, чтобы отработать упражнения на месте.
— Добро, отрабатывайте… Если что, отвечать будете вы.
— Я ответственности не боюсь. Спасибо. — Рокоссовский положил трубку и прошелся по кабинету. — Скажи, Алексей, что с нами творится? Мы что — загипнотизированы фюрером фашистов?
— Н-ну, нет, наверное, — замялся Маслов.
— Как это нет? — Рокоссовский уселся за стол, взял карандаш и начал чертить на бумаге какие-то закорючки. — В пограничном районе Киевского особого военного округа происходят невероятные вещи. Через границу шмыгают неизвестные лица. В пограничной полосе разгуливают на автомашинах переодетые в штатское немецкие офицеры, получившие разрешение не от кого-нибудь, а от самого правительства. Видите ли, немцам приспичило разыскать и эксгумировать захороненных якобы здесь военнослужащих. Что это?..
— Да, тут явная неувязка.
— Скажи, Алексей, почему нам запрещено стрелять по немецким самолетам, нагло нарушающим границу?
— Что я могу ответить? — сказал Маслов. — Помните, сколько мы возились с двумя самолетами, вынужденными совершить посадку? Казалось бы, шпионаж налицо: новейшая фотоаппаратура, на пленках засняты мосты, железнодорожные узлы. Я не знал, куда себя деть, когда получил из наркомата обороны распоряжение: самолеты с немецкими офицерами отпустить и сопроводить до границы двумя нашими истребителями.
— Как понимать все это? — с возмущением произнес Рокоссовский.
— Ума не приложу.
— Алексей Гаврилович, ты же у нас «академик», скажи мне, пожалуйста, зачем мы сосредоточили нашу авиацию на передовых аэродромах и расположили склады центрального подчинения в прифронтовой полосе? Мы что, собираемся наступать?
— Вроде не похоже. Эти действия не поддаются логике.
— А ты утверждаешь, что мы не загипнотизированы Гитлером, — сказал Рокоссовский и вышел из-за стола. — Ну что ж, давай, дорогой мой начштаба, покумекаем над тем, как выполнить артиллерийские упражнения.
Немилосердно жгло июньское солнце. Река Случь, вдоль которой растянулся Новгород-Волынский, сузилась, обмелела — воробью по колено.