Роковой круиз

Ребенку легче терять родителей, когда он либо еще очень мал, либо уже достаточно взрослый и родители играют второстепенную роль в его жизни. Но во время взросления это очень тяжело. Родители Трейси до сих пор были живы и бодры. Отец Джима все еще совершал ежедневные пробежки, а его мать умерла от врожденного порока сердца, когда Кэм была совсем маленькой. Хотя, наверное, Тед справится...

Сейчас она должна спасти Кэмми.

Она обязательно найдет способ спасти Кэмми.

Не в силах сидеть в одиночестве, Трейси на минутку заскочила к Холли, напоила ее водой из чайной ложечки, включила плеер Ленни и поставила диск с музыкой, которая, похоже, нравилась подруге. Она поговорила с Холли. Та не отвечала, но время от времени кивала. После ссоры с Оливией Холли встала с постели лишь однажды, чтобы, опираясь на руку Трейси, посетить ванную комнату.

В них всех погас какой-то огонек.

Но огонек Холли еле теплился и до этой стычки. Бушующее негодование, которое она обрушила на Оливию, далось ей нечеловеческим напряжением воли. Она все реже и реже пользовалась туалетом.

Трейси говорила об Иане и Эване, о начале учебного года, об индейках, которых она запечет в двойной духовке на Рождество, чтобы съесть их вечером после того, как они посвятят утро разворачиванию подарков и походу в церковь всей семьей. На этот традиционный ужин Трейси приглашала всех желающих, начиная с родителей Джима и заканчивая матерью Оливии, Анной Марией. Она всегда так делала.

Она говорила о покойной матери Холли, Хайди. О кухне Хайди, в которой всегда пахло бесподобным печеньем, которое она пекла к кофе, и пирожными с кардамоном. Трейси вспоминала о картофельных клецках, после которых с трудом вставала из-за стола, чтобы кое-как дойти до дома. Хайди умерла двумя годами ранее. Она часто рассказывала Холли, что родила ее в сорок один год и что до этого все считали ее старой девой. Два года спустя родилась сестра Холли, Берит.

— На моей родине, — говорила Хайди, — выйти замуж в таком возрасте — это настоящий скандал. Но я приехала сюда со своими родителями и встретила твоего отца. Он не сказал мне, сколько ему лет. А ему было только тридцать! Казалось совершенно невозможным, чтобы он умер раньше меня.

И все же именно так и случилось. В свидетельстве о рождении Эвана имя мальчика было написано как Ивен — в честь отца Холли, который умер, когда мальчишкам было по пять лет. А Холли, в свою очередь, вышла замуж за норвежского паренька, внука эмигрантов из Норвегии. Они осели в Вестбруке благодаря случайному знакомству с отцом Трейси. Франк Локкарио пел дифирамбы их городку с хорошенькими домиками и лужайками, которые обитателям квартир казались огромными, расхваливал улицы, оснащенные детскими качелями и фонарями. Дети спокойно катались по этим улицам на велосипедах, а на закате солнца бежали домой, чтобы поужинать вместе с родителями.

— Холли, родная, не покидай меня, — умоляла Трейси. — Холли, ты такой же член моей семьи, как и Дженис. Холли, послушай меня. Ты нужна Иану и Эвану. Кристиану нужна его жена. Ты нужна мне. Ты слышишь меня, Холс? Не оставляй меня здесь одну. С Оливией. Помоги мне.

Иногда Трейси казалось, что Холли слегка пожимает ее руку.

Наконец, укрыв подругу легким одеялом, хотя оно и было промокшим до нитки, Трейси вернулась на мостик. Через какое-то время она уснула, уронив голову на руки. Никто не слышал, как радио ожило и женский голос решительно произнес: «Говорит яхта «Биг Спендер», остров Сент-Томас, Виргинские острова. «Опус», вы нас слышите?.. Это капитан Шэрон Глиман. «Опус», пожалуйста, отзовитесь. Вы нас слышите?.. У кого есть новости о яхте «Опус» и капитане Ленни Амато? «Опус» не выходил на связь с пятнадцатого июня. Конец связи...»

ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ

Кэмми снилась ее кровать. В такой кровати она спала, когда была совсем маленькой. Ее мягкое белое одеяльце, которое для нее сшила бабушка, было легким как перышко и одновременно уютным. Ей снилось, что она открывает свой шкаф и видит яркую одежду, рассортированную по длине и цвету. Это не свирепо-радикальная черно-коричневая гамма ее юности, а розовые, зеленые, желтые, полосатые и в цветочек платья. Она сердита на Дженни. Подружка организовала вечеринку «Куклы американской девчонки» и сделала вид, будто собирается пригласить Кэмми, а потом пригласила вместо нее Рэчел. Эти Рэчел и Дженни всегда думают, что они лучше Кэмми. Кэмми наплевать. Папа поведет ее в детский музей. Они будут играть с машиной, делающей на стене настоящие тени. Например, твою собственную тень, которая остается, даже когда ты отходишь в сторону. Она чувствовала запах пекущихся вафель и разогреваемого сиропа. Во сне она спорила сама с собой: «Может, поспать еще полчасика? Или лучше есть свежие вафли вместо разогретых? А вдруг Тедди возьмет и все слопает?» Кэмми подскочила.

— Тедди! — позвала она. — Тедди! Не ешь мои вафли! — Тедди было всего три года.

— Кэмми? — с тревогой в голосе окликнула ее Трейси. — Кэмми, солнышко?..

— Нет, нет, нет, нет, нет, — забормотала Кэмми. — Я не хочу.

— Кэмми?..