Роман с пивом

В этот момент рассказ меняет грамматическое время повествования, переходя на драматический презенс, адвокат же, пошатываясь, входит в комнату. Он бормочет что-то невнятное, ставит бутылку на стол и сам плюхается рядом. Хеннинен пытается его выпроводить, объясняя, что сегодня далеко не самая удачная ночь, он страшно устал, у него пропали ключи, ему надавали в морду и все такое, адвокат слушает внимательно, и кажется, что в голове что-то там себе взвешивает и прикидывает. Потом он вдруг расправляет плечи, встает и, ни слова не говоря, выходит из комнаты, слышно, как он бежит по лестнице и хлопает наверху дверью, а потом он вдруг снова появляется в дверном проеме, держа в руках ружье, черное и блестящее от недавней смазки, вот, говорит, пойдем теперь искать этого говнюка. Хеннинен, конечно, чуть в штаны не наложил от страха, схватился в темной прихожей за свою размозженную голову, Господи Иисусе, да что же это такое, скажи еще, что оно заряжено, а тот рад стараться, так точно, говорит. О Боже, давай оставим на сегодня, нам с тобой обоим лучше сейчас пойти поспать, все будет хорошо. И тут адвокат словно просыпается и говорит, вот черт, свои-то ключи я тоже оставил дома, и что, вскидывает ружье на плечо, по-военному разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит. А на лестничной площадке — ремонт и повсюду валяются рабочие инструменты, он хватает на ходу прислоненную к стене большую тяжелую лопату для цемента, поднимается наверх и через некоторое время оттуда доносится яростный стук и треск, и хруст ломающегося дерева, а адвокат кричит: откройся, тебе говорю, откройся, мать твою!

Потом какой-то сосед открывает дверь и визжит, мол, какого черта! Некоторое время они там приглушенно переругиваются, а потом оба спускаются вниз, старик сосед идет первым: медленно пятится, безнадежно подняв к лицу дрожащие руки и время от времени выставляя их вперед, словно пытаясь сохранить безопасное расстояние, за ним следует разъяренный адвокат с ружьем на плече и лопатой наперевес. Похоже, что он совсем забыл о своей заплечной ноше и поэтому угрожает старику цементной лопатой, то и дело совершая быстрые выпады в его сторону. Они проходят мимо Хеннинена, словно и не заметив его. Он по-прежнему стоит в дверях, размышляя о том, как бы ему из всего этого выпутаться, если кризис вдруг начнет стремительно разрастаться или если адвокат вдруг вспомнит, что на плече у него висит ружье, но, с другой стороны, Хеннинен тут же вспоминает, что убежать он не может, потому что ключей от дома у него нет.

И тогда, по его же собственным словам, он сказал себе: а теперь, малыш Хеннинен, закрой хорошенько дверь и веди себя, как истинный житель большого города и ни во что не вмешивайся, такой вот очень примитивный подход.

— Я пошел в комнату, открыл бутылку, что стояла на столе, и сделал такой большой глоток, что чуть все внутренности наружу не полезли, а потом спрятался в алькове, чтобы шальная пуля ненароком не достала. Вначале там, на лестнице, было тихо, а потом опять началась страшная перебранка теперь уже этажом ниже. Они ругались, словно старые супруги, видно, у них и раньше были художественные разногласия. Все это продолжалось довольно долго, пока наконец на место происшествия не прибыл наряд полиции, им позвонил кто-то из более бдительных соседей. В общем, полиция там с ними поговорила и уехала. А адвокат, черт бы его побрал, зашел ко мне вместе со свом ружьем и говорит, мол, закон — это я.

Маршал встал, потянулся, снова сел на скамейку и сказал:

— Как же хорошо, что я не послушался маму и не пошел в адвокаты.

У Хеннинена во время рассказа пересохло во рту, а потому пришлось сделать добрый булькающий глоток пива.

— Ты сказал то же самое, когда я в прошлый раз рассказывал, — вспомнил он.

— Так а что же тут еще скажешь, — пожал плечами Маршал и посмотрел на песочницу, в которой мамаша тщетно пыталась выковырять изо рта у дитяти какой-то большой темный предмет.

— Отлить бы надо, — сказал Жира. Но видно, потребность оказалась столь велика, что времени на размышления практически не было, поэтому он спешно поднялся и шмыгнул в кусты.

Благоприятный прогноз погоды сменился бурной трансляцией футбольного матча на непонятном языке. Но даже он не смог всколыхнуть жаркого воздуха, что плотной пеленой повис между домами и окутал собой весь парк. Растения и старики на лавочках мерно качали головами, похоже, что между ними шло какое-то соревнование на звание лучшего овоща. Мамаша в песочнице устала сражаться со своим отпрыском, пихнула его под мышку и ушла. Красная качалка, изображающая рыбу, верхом на которой и сидел этот малыш, продолжала после их ухода печально вздрагивать, нервно подпрыгивая на пружинистой синей ноге. По длинной узкой улице, огибающей парк, ездила кругами ослепительно блестящая вместительная иномарка немецкого происхождения. И если смотреть на нее долго, то через некоторое время начинало казаться, что она и парк стоят на месте, и только дома вокруг кружатся.