Роман с пивом

На втором этаже, громко скрипя, открылось окно, потом послышался звон и сразу за этим тихий крик, похоже, что там, наверху, только что разбилось что-то ценное. В окно высунулась лысая, продолговатая и как-то несуразно плоская мужская голова. Крохотными почти высохшими глазенками мужик взглянул сначала вниз, а потом возвел глаза к небу. Вдруг откуда-то из непосредственной близости к голове выползла тощая рука, оснащенная большой платформой ладони, когда же ее пальцы добрались до выступающей вперед головы, то стали нежно ее почесывать, словно роняя капли на поверхность.

— Чего шумим? — спросила голова и посмотрела вниз. Рука мгновенно исчезла в комнате, как будто ее утащили туда силой с помощью какого-то механизма.

— Мы идем к Котилайнену! — что было сил закричал Жира, как будто мужик находился где-нибудь в дне пути от того места, где они стояли, хотя до окна было от силы метра три.

— Это не ко мне, не ко мне, — сказал мужик. — Уходите отсюда.

— А вы знаете Котилайнена? — не унимался Жира. — Мы его ищем.

— У нас к нему дело есть! — крикнул Маршал. Кричать приходилось из-за сильного дождя, просто стоило открыть рот, приходилось верой и правдой сражаться с потоком льющейся в тебя воды.

— Уходите, я сказал, не то позову полицию.

— Прости, чувак! — закричал, в свою очередь, Хеннинен. — Тебя, часом, не Урпо зовут?

— Как вам не стыдно, — сдержанно рыкнул мужик, слез с подоконника и захлопнул окно.

— Во дурак, — сказал Жира.

Маршал подумал было, что можно попытаться проникнуть на внутренний двор и уже оттуда попадать в подъезд, и как раз собирался высказать это предложение, как дверь распахнулась и из нее выскочили двое довольно-таки упитанных пацанов с массивными черными пистолетами в руках. Во рту у обоих были такие большие чупа-чупсы, что одного такого хватит, пожалуй, до самого вечера, если, конечно, случайно не упадешь и не проглотишь его целиком. Они кинулись к небольшому автофургону, припаркованному неподалеку, разбрызгивая пистолетами воду в лужах, и один из них отчаянно завопил: «Где Памела Андерсон, подай сюда эту суку, я убью ее!»

Жира успел вовремя схватиться за дверь и теперь держал ее двумя руками, так, словно ей угрожала опасность внезапного разрушения.

— Того, блин, добро пожаловать! — сказал он.

— Спасибочки, — промычал Хеннинен и зашел внутрь.

В подъезде было темно, как в джунглях, только в воздухе до боли пахло березовыми вениками. Маршал нажал выключатель: свет загорался здесь по какой-то особой схеме, вначале лампа вспыхнула ярко-белым, затем на некоторое время стала оранжевой, после чего раздался приглушенный треск, номер закончился, и стало опять темно.

Лифт был свободен, а в кабинке тускло горела маленькая лампочка.

— Какой там был этаж, если был? — спросил Маршал, стоя у дверцы лифта, чугунный характер которой призывал остановиться и задуматься, стоит ли идти дальше, в этом было что-то торжественно фатальное, так что даже пришлось внутренне напомнить себе о том, что в конце концов речь идет лишь о посещении лифта.

— Вроде четвертый, — сказал Жира.

Хеннинен сразу же попытался втиснуться в лифт, и, на удивление, это даже у него получилось, хотя вначале казалось, что сложности непременно будут, все-таки он был самым толстым из всех. Следом за ним влезли Маршал и Жира, потом Жира захлопнул дверцу, и лифт поехал.

Двигался он рывками, а потому создалось такое впечатление, как будто едешь в небо на доисторической повозке.

— Я тут подумал, что если бы Котилайнен был дома, то он бы наверняка уже услышал наши крики на улице, — сказал Хеннинен, когда лифт остановился на четвертом этаже.

— Вот только давай не будем какать заранее, — сказал Жира и тут же добавил: — Упс, ну и шуточка получилась.

Хеннинен, толкаясь, протиснулся к выходу, вероятно считая, что имеет на это право, раз уж он первым зашел в лифт еще в самом начале, остальные в свободном порядке проследовали за ним. Осмотрелись. На площадку выходили три двери: на первой написано «Виртанен», на второй «рекламы не надо», а на третьей же ничего не было написано.

Жира решительно направился к третьей, нажал на звонок и постучал три раза. Хеннинен и Маршал встали за спиной.

— Не слышно никого, — прошептал Жира.

— Это вообще, надо сказать, не самый действенный метод, — проговорил Хеннинен. — Парни из налоговой тоже всегда стучат трижды, наверное, думают, что люди после этого тут же ринуться открывать им двери, как лучшим друзьям.

Еще немного постояли в темноте. На нижнем этаже кто-то медленно и монотонно стучал, действуя на нервы, и было в этом что-то неживое, сразу представился этакий престарелый Урпо, который день за днем стругает себе подходящий гробик. Не получив какого бы то ни было ответа, Жира счел необходимым наклониться и прокричать в щель для почты:

— Котилайнен! Эй, Котилайнен!