Роман с пивом

— Собственно, я о том, что хоть я и предстал тут перед вами этакой нюней, с чем я, конечно, никак не могу согласиться, но стоит признать, что все эти события вызывают у меня целый ряд вопросов.

— Ну да, я помню, в какой-то момент ты уже начал спрашивать, какого хрена, — сказал Хеннинен, уставившись на водоворот воды, образовавшийся под ногами. Понурое состояние передалось также его голосу, в котором можно было услышать некие ноты грусти, хотя на самом деле никаких таких нот в его словах и не ночевало.

— Это был главный на тот момент вопрос для меня. Я хотел понять, что же произошло до этого, до того, как я появился.

— Смотрите, а здесь даже встречное движение, — сказал Хеннинен и указал на небольшую канавку, протянувшуюся вдоль фундамента, вода в которой рьяно бурлила и выплескивалась из берегов.

— Да что там, — пожал плечами Жира, — ничего особенного не произошло, ну, авария, подумаешь, аварии каждый день случаются.

— Нет, ну посмотрите, она же течет в гору, нах, прям как где-нибудь в СССР.

— Просто мне показалось, хотя, может, конечно, у меня и глаза, к черту, уже не видят совсем, но к чему это я, ах да, так вот мне просто показалось, что вы как-то связаны со всей этой бодягой, по крайней мере, Хеннинен, вид у него там был далеко не самый счастливый, а какой-то даже виноватый.

— Ааа, — протянул Жира.

— Хм, — произнес Хеннинен, но, похоже, не стремился сим высказыванием добавить что-то существенное к теме разговора, он просто шел под дождем вдоль обнаруженной им у стены канавки и более или менее сосредоточенно наблюдал за поведением в ней потоков воды, «более или менее», безусловно, требовало уточнения, но загадочная недосказанность ближайшего прошлого позволяла предположить, что думал он в тот момент не только о канавке.

— Собственно, Хеннинен был там совсем ни при чем — ха, надо же какой я благородный, — то есть я хотел сказать, что мы с Хенниненом совсем тут ни при чем, то есть совсем не виноваты, просто все это так завинтилось, что хочешь не хочешь, а появляется чувство вины.

— Вынужден, к сожалению, заметить, что смысл вышесказанного остался мне неясен.

— Ну, в общем, так вышло, что когда я гнался за Хенниненом, который, бля, несся сломя голову, и я уже решил было сдаться, ну вот, а потом мы выбежали на этот перекресток, ну а там уже случилось то, что случилось.

— Да не тяни же ты, бля, — не выдержал Маршал.

— Ну так вот, как я уже сказал, это немного запутанная история. Как раз в тот момент, когда мы выскочили на перекресток, эти жестянки и врезались друг в друга. Я так думаю, что либо ту мелкую при повороте занесло вправо, либо эти, из микроавтобуса, чесали посередине дороги.

— То есть, собственно, ты не видел, может, они от вас шарахнулись или еще что-то в таком роде.

— Не, не видел. Я видел только, как они столкнулись носами, и поэтому их так разнесло в разные стороны и потом застопорило. Но я не думаю, что это из-за нас, я же уже сказал, все произошло в ту самую секунду, когда мы туда выбежали.

— Они такого вида, эти пацаны, что если вдруг захотят отомстить, то я, пожалуй, пас, не хочу в этом участвовать, — сказал Маршал. — Мне просто показалось, точнее, я почти даже уверен, что они там явно хотели найти виноватого.

— Какого черта они вообще делали в этой микрухе? — неожиданно спросил Хеннинен. Похоже, что он снова пришел в себя, вернувшись в реальный мир после своих духовных исканий. Он стоял прямо под водостоком, и на его голову ручьем стекала вода. — Если они все байкеры, то на кой хрен они разъезжают по городу в этой долбаной «тойоте»? Жалкое зрелище.

— Да уж, — сказал Маршал, — это, несомненно, лишает их определенного шарма, но если честно, то совсем не намного.

— А ты, конечно, с огромным удовольствием прокатился бы на велике в такую-то погоду, — усмехнулся Жира.

— Но ведь это же, черт побери, просто нелепо, — пробурчал Хеннинен. — Во всяком случае, я бы нигде не появлялся без байка, если бы, конечно, относился к этому клану. Это же все равно что скинхед с длинными волосами.

— С той разницей, что для скинхеда это было бы что-то лишнее, тогда как у этих чуваков явно чего-то не хватало, — уточнил Маршал и стал выворачивать карманы в поисках сигарет, правда, нашел только мокрые катышки. — Хотя, конечно, массы и энергии в них хоть отбавляй.

— Адовы ангелочки, — хмыкнул Хеннинен.

— Я все же думаю, что они просто бандиты, — сказал Жира.

— Что ты, они выглядели так умилительно, я бы даже сказал, как-то по-человечески в этой своей развалюхе.

— А у меня, между прочим, сигареты кончились.

— А еще мы так и не достали пива, так что я теперь даже не знаю, — сказал Хеннинен. — Вообще-то я думал, что у нас тут как бы разговор по теме и все такое.

— Не хочешь ли ты сказать, что стал вдруг пьянодееспособным? — спросил Жира и почесал голову. Он выглядел так, словно его насильно заставляли говорить с какой-нибудь звездой о мастурбации или о чем-нибудь в таком духе.

— Да нет, то есть да, то есть я хотел сказать, что задолбало меня уже бегать.

— А чего ты вообще тогда бежать-то дернулся? — спросил Маршал.

— Не знаю.