Романцев. Правда обо мне и «Спартаке»

Второй вопрос касался премиальных. За выступление на турнире и за набранные очки федерация получает определенную сумму. Значительная ее часть должна была достаться команде. Мы ждали, что РФС четко все распишет – сколько мы получим за победу, за выход из группы. Но это затянули до последнего момента. Суммы предлагались смехотворные. При этом там были условия, которые были очень невыгодны для команды и выгодны для федерации. В итоге контракт от лица команды я подписал за два дня до игры с Италией. Не знаю, обиделись ли на меня ребята, но что-то подписывать было надо.

Иваныч же оказался между двух огней. Все эти разборки – по бутсам, по деньгам – это не его. У него голова болела о футболе, а тут его загрузили и другими проблемами.

У игроков и до этого были вопросы к федерации. И по форме, и по гостиницам, и по перелетам. Авиабилеты для нас покупались в экономкласс. Только когда в структуру сборной вошел Михаил Гершкович, мы стали летать бизнесом.

Из воспоминаний Владимира Бесчастных:

– Я помню тот скандал так. Игроки сборной должны были получить деньги за выход в финальную стадию чемпионата Европы. Сначала нам говорили, что мы получим их сразу же. Потом сроки перенеслись – нам пообещали выдать их на сборах перед чемпионатом Европы. Потом сказали, что после сборов. После этого заверили, что получим уже в Англии, сразу после приезда. Там начали говорить, что нам все перечислят после первой игры с Италией. Плюс были другие вопросы. Увы, представители РФС тогда еще жили советскими понятиями. Мол, как они скажут, так и будет. А многие ребята поиграли в Европе, познали другой мир – и не захотели мириться с таким отношением. Раз дал слово – его надо держать.

Лично для меня так остро, как для некоторых других, этот вопрос не стоял. Я был все еще молодой парень, и для меня главным было играть.

Но скрывать нечего – скандал в сборной сказался на состоянии команды и ее игре.

* * *

В тренировочном цикле на Евро-1996 к каждой сборной был прикреплен именитый европейский тренер. Он следил за работой команды, тихо, не выпячивая себя. И при желании тренер сборной мог с ним пообщаться. Мне повезло – нам в качестве такого наблюдателя достался Ринус Михелс. Знаменитый голландец, создатель тотального футбола.

Я его не видел и не слышал. Но после одной из тренировок ко мне подошел Геннадий Олегович Логофет, который на Евро-1996 был в штабе нашей команды в роли переводчика.

– Знаешь, наши тренировки смотрел знаменитый Михелс, – сказал он. – Если хочешь, можешь с ним пообщаться. Сейчас он сидит в ресторане и готов побеседовать.

– Хочу? – переспросил я. – За счастье посчитаю!

Пришел, сел, начали разговор. И тут он говорит мне такую фразу: «Если бы я не знал, к матчу с какой командой вы готовитесь, я бы четко определил – к Италии». Мне было очень приятно. Я тогда и предположить не мог, чем в итоге обернется для нас этот чемпионат Европы. Футбол наказывает фраеров. Нас он в итоге как раз и наказал.