Романцев. Правда обо мне и «Спартаке»

– Мне просто сказали, что со мной не продлят контракт. Уходить было тяжело. «Спартак» был для нас семьей. Мы потом шутили, что как только нас всех выгнали, «Спартак» и перестал выигрывать золото.

Из воспоминаний Юрия Василькова:

– Новое начальство предложило мне в помощь нового доктора. И тогда я понял, что мне пора уходить. Это было уже после чемпионата мира-2002. Олег Иванович пытался меня удержать. Но я понял, что мне пора. А летом следующего года ушел и он.

Что любопытно, ушел я в июле, но деньги на карточку мне падали вплоть до сентября. Это Романцев. Пусть я и сбежал, но он все равно платил мне эти деньги. Он понимал, что Сергеич убежал не от Романцева. А от нового начальства. С ними мне работать было уже тяжело.

У Червиченко и Романцева сначала были отличные отношения. Финансов-то не было, а тут появился человек: сколько надо – столько и отстегну. Но потом он захотел забрать акции. А Олег Иванович вынужден был отдать. И тогда мы увидели нового Червиченко. Хочу то, хочу это, ставь того, ставь этого. А для Романцева это смерти подобно – чтобы им кто-то руководил.

В конце это уже была драка, а не отношения. А что оставалось делать, когда все козыри были у Червиченко?

Конечно, в конце спартаковского периода ему было тяжело. Власть переходила в другие руки. Но за результат-то все равно отвечал Романцев. Бывало разное. Допустим, в команде четыре травмированных, все основные игроки. Одного верну в строй – трое остаются в лазарете. Что делать? Смотрю: Романцев кого-то выдернет из дубля, кого-то переставит – и снова всё работает, карусель опять пошла. Вот тут я поражался.

И те футболисты, которые в лазарете, видя, что справляются и без них, быстрее лечились и поправлялись.

Он ни на кого не наезжал. Допустим, играем плохо. Но он скажет пару-тройку слов – тихим, спокойным голосом. Редко когда мог психануть. Но чтобы прямо орать – никогда в жизни. А выхожу после перерыва – они другие. Встряхнет так, что мало не покажется.

Жаль, мы недоработали. Романцев, как минимум, еще лет пять мог приносить пользу «Спартаку». Но новые люди этому помешали. Президент, который появился в «Спартаке», увы, мало что понимал в футболе. Это был уже не наш «Спартак», который мы берегли.

Из воспоминаний Владимира Бесчастных: