Романцев. Правда обо мне и «Спартаке»

Начальником базы «Спартака» был Белестов. Сибиряк, служил, кажется, в Норильске. Как-то у меня разболелся зуб, восьмерка. Терпеть не было никаких сил. А куда ехать? Завтра игра. И тут он говорит: «А мы у себя в свое время их щипцами выдирали». И тут я говорю: «А давай и мне вырвешь!» Тот взял плоскогубцы и дернул. Кровищи было много – но со своей работой он справился.

Из воспоминаний Виктора Самохина:

– В каком-то смысле Романцев был невезучим. Идем как-то к самолету. Иваныч говорит: «Смотрите, сейчас подойду к трапу, и сразу скажут: «Стоп! В самолет пока не заходите». И точно – все так и происходит. Мы в изумлении. Ладно, сели, летим, на борту разносят кофе. Олег говорит: «Смотрите, сейчас ровно передо мной закончится». И снова угадывает. Мы потом много смеялись на эту тему. «Смотри, сейчас опять на тебе все закончится».

* * *

Бесков в свое время считал, что отпуск футболистам проводить нужно так, как он считает нужным. Он сам ездил в Кисловодск в санаторий «Красные камни». И футболистам тоже брали путевки именно туда. Там есть туристические горные маршруты – «Малое седло» и «Большое седло». Бесков их любил.

В 1979 году я прилетел в Кисловодск одним из последних. Константин Иванович встретил у входа. «Приехал? – спрашивает. – Ну вот сейчас отдохнешь! Завтра собираемся в 7 утра, пойдем в гору».

Ну в гору так в гору. Сил у меня много, не ропщу. А вот ребята были очень огорчены этой инициативой. Я и вперед сбегаю, и обратно вернусь, пока они своей группой еле-еле в гору поднимаются. Вот что значит – молодой.

Из воспоминаний Александра Хаджи:

– Игроки в эти поездки могли брать с собой жен. А Бесков жил в отдельном домике. Как-то приходит в общий корпус: «Три дня уже прошло, а ко мне никто не даже в гости не зашел». Понятно, ребятам хотелось отдохнуть от его деспотии.

Что делать? Пришлось мне составлять компанию Константину Ивановичу – раз уж попался ему в сети. И весь отпуск получился насмарку. Никогда не забуду одну прогулку вместе с ним. Как-то сидели в номере до поздней ночи, разговаривали. Потом разошлись спать. Рано утром Бесков будит:

– Вставай, соня, что разлегся? Пошли гулять в горы.

Я протираю глаза. Время семь утра, а разошлись мы в пять. Я пошел вместе с ним и чуть не помер по дороге. Хорошо, что в конце первого подъема была шашлычная. Говорю ему:

– Константин Иванович, я здесь останусь, а вы идите в горы дальше.

Приезжаю в Москву. Старостин улыбается:

– Ну что, отдохнул?

* * *

В конце сезона нам по профсоюзной линии устраивали коммерческие поездки за границу. Это была возможность немного подзаработать, а заодно приодеться и жен приодеть. Мы были в Мексике, в Германии – там у нас вообще был тур по пивзаводам. Нам давали суточные. Не очень большие – около 100 долларов на всю поездку. Но на джинсы и кофты вполне хватало.

Одну поездку – в Марокко в конце 1979 года – я запомнил на всю жизнь. Нас поселили в гостинице в городе Марракеш. Я жил в одном номере с Володей Никоновым (он, увы, ушел из жизни совсем молодым). Я как-то вышел на балкон подышать свежим воздухом – разговорился с Жорой Ярцевым и Хидей. Они жили в соседнем номере, а общий балкон был разделен перегородкой. Перед этим выключил свет – скоро надо было ложиться спать. И тут в номер зашел Володя. Он не думал, что я на балконе, и закрыл стеклянную дверь. Я этого не заметил. Думал, все открыто – и рукой вошел в это стекло. Оно вдребезги. Осколки на меня. Вся рука в крови. Повезло еще, что отпрянул, – в этот момент вниз свалился огромный кусок стекла, который мог разрезать меня пополам. В итоге он лишь чуть задел мне нос.