Ромейское царство

Потрясающий эффект внутреннего убранства достигался за счет украшения алтаря, сверкавшего священными потирами — «чашами благословения», плоскими блюдами-дискосами, накрытыми звездицами из перекрещивающихся дуг, крестами искусной работы, великолепными алтарными покрывалами, окладами больших и малых икон и Евангелий, подчеркивающих таинственность и великолепие сияния трепещущего пламени множества восковых свечей в золотых, серебряных, бронзовых подсвечниках, горящих стеклянных лампад, установленных в подвесных кольцевых люстрах-лампадофорах или кандилаптах, кадил-фимиатонов в виде металлических сосудов на цепочках или в виде так называемых каций — ложковидных приспособлений, ароматизаторов ладаном, металлических опахал — рипидионов, которые использовали, чтобы сгонять мух с реликвий и развевать фимиам. Особую роль играли также особые церковные облачения духовенства, появившиеся в IV в. и ставшие особенно роскошными к X столетию. Иногда их украшали каймой из драгоценных камней,

перегородчатой эмалью, спиралями филиграни и вышивкой из золотных нитей, что вместе с переливающимся мерцанием шелков создавало мощный эффект. И паства, и клир были одновременно и аудиторией, и актерами этого своеобразного перформанса. В результате храмы стали зрелищными интерьерами для духовных спектаклей и могли конкурировать с дворцами и цирками, а аллегорические интерпретации Таинств, о которых мы расскажем ниже, наделяли их великолепие сакральным характером и значением. При этом виртуозная проповедь и культ мучеников превращались в «альтернативные» зрелища, а само богослужение являло великолепие окружающего пространства и декора, культивируемую ауру таинственности и благоговения, разнообразие медийных средств — пения, чтения, проповеди, молитвы и тишины, хореографически отточенные движения и жесты, разнообразие способов участия — от благоговейного молчания до словесного участия и реального причастия. Даже ответы и восклицания паствы можно в этом случае рассматривать как аналог действий толпы на зрелищах, устраивавшихся по светским поводам.

И так, базилики исправно служили в виде культовых зданий в течение всего раннего средневековья и продолжали строиться в провинции даже в XI в., хотя размер их стал меньше ранневизантийских сооружений. Некоторые базилики изначально были связаны с загородными кладбищами и гробницами мучеников, мавзолеями, с местами, где устраивались на поминальных трапезах.

* * *

Если базилики ставили целью вместить как можно больше прихожан, то крестовидные храмы обслуживали более ограниченное количество людей. Такие здания возводились с V в. преимущественно до первой половины VII в. Некоторые из них становились мартириями. Они имели в плане форму свободного креста, ветви (рукава) которого были перекрыты сводами, а центр был, как правило, с конической стропильной крышей, иногда на цилиндрическом объеме — барабане. Лишь изредка «перекладины» и центр увенчивали куполами, как это было в константинопольском крестовидном храме Святых Апостолов, —

Апостолионе, потрясавшем своей красотой и величием. Эта знаменитая церковь была воздвигнута в самой высокой части Константинополя у Адрианопольских ворот (где сейчас стоит стамбульская мечеть Фатиха). Посвященная 12 апостолам, она стала местом хранения их мощей и кенотафов (пустых гробниц), а также мощей императора-строителя храма, самого Константина I (306–337 гг.), чей саркофаг поначалу был водружен в центре интерьера, между кенотафами 12 апостолов, символизируя идею равноапостольности великого Константина. Два века спустя, при не менее великом Юстиниане I, церковь перестроили в третий раз. Она стала грандиозным крестовидным храмом с пятью куполами и почти такой же эмблематичной как прославленная Айя София — Великая церковь. Ее архитектурная идея вдохновляла византийских строителей и не только их, ярким примером чему служит построенный в IX в. собор Св. Марка, который точно воспроизводит план Апостолиона и до сих пор красуется на главной площади — площади дожей

в Венеции. Эта прославленная церковь одновременно служила и императорской усыпальницей — царским кимитирием до XI в., но, к сожалению, погибла: ее снесли в 1453 г. по приказу завоевателя, турецкого султана Мехмета II Фатиха, построившего здесь мечеть. Теперь Апостолион известен лишь по множеству описаний, оставленных Прокопием Кесарийским в VI в., Константином Багрянородным, Константином Родосским в середине X в. и Николаем Месаритом около 1200 г.