Ромм. Четвертый

Нахохотались до колик в животе. Даже мужчины. А после двухчасового просмотра, когда все основательно проголодались, Эви вдруг подошла к Альери и первый раз с момента прилета в наш особняк обратилась напрямую к ней:

— Ваше величество, а вы уж-ж-жасно добрая! Прямо как Рати и Лани!

Ари улыбнулась, растрепала ей волосы и поблагодарила за комплимент. А та, почувствовав подкупающую искренность эмоций королевы, взяла и ляпнула:

— У нас, в Тэххере, быть доброй очень-очень тяжело! Поэтому, пока не поздно, отдавайте кому-нибудь корону и улетайте с Дэном на Эррат…

Глава 15. Дэниел Ромм

19 февраля 2412 года по ЕГК.

Уведомление о получении письма от Доэли подняло меня в восьмом часу утра и мгновенно испортило настроение — за два дня, которые прошли с момента отправки нашего сообщения, я раз сто пытался представить себе ее реакцию, но так и не пришел ни к чему определенному. Да, пожизненное заключение в комфортабельных покоях было лучше казни. Да, альтернативы ему ни Ари, ни я не видели. Да, Чистюля не могла не понимать, что ее мать заслужила такое наказание. Но все эти утверждения были логичными. А приговор бил по чувствам, которые логике не подчинялись. Соответственно, варианты реакции дочери этой женщины на такой приговор могли быть самыми разными — она могла смириться с решением королевы, начать винить себя в предательстве, захотеть мести и так далее.

В общем, уже секунд через десять я, натянув шорты, бесшумно выскользнул из спальни, увидел закрывающуюся дверь кабинета и мрачно вздохнул — судя по тому, что Ари, получившая точно такое же уведомление, была уже там, она рванула из постели в том, в чем спала. И не факт, что прихватила с собой хотя бы футболку. А значит, все это время переживала ничуть не меньше меня!

К тому, что для тэххерок одежда служит лишь средством демонстрации социального статуса, я уже привык и даже принял это душой. Вид одетых, полуодетых и обнаженных представительниц этой расы тоже давно не шокировал — они были такими, какими были, и меняться ради меня не собирались. А еще я знал, как эмпаты реагируют на диссонанс между словами и чувствами, и научился быть искренним всегда и везде. Поэтому, переступив порог кабинета, остался самим собой — залюбовался одной из самых совершенных женщин во вселенной, прячущей свою красоту только за голубыми трусиками и густой копной волос, ниспадающей до середины спины, и прикипел взглядом к трогательным ямочкам на пояснице:

— Доброе утро, Ари! Ты ослепительно красива…

— Это намек на то, что ты не в состоянии смотреть письмо Доэли? — грустно пошутила подруга, посмотрев на меня через плечо.

— Это намек на то, что ответ Чистюли, каким бы он ни был, не изменит моего отношения к тебе.

Женщина приободрилась — одарила благодарной улыбкой, дождалась, пока я сяду, привалилась ко мне спиной, пригрелась в объятиях, а минуты через полторы сочла, что морально готова ко всему. И дала это понять еле слышным вздохом. Я вывесил картинку и, не включая воспроизведения, попытался оценить моральное состояние Доэли по внешнему виду.

Выглядела тэххерка неважно — растрепанные волосы, опухшее от слез лицо, темные круги под воспаленными глазами, искусанные губы, потеки крови на щечках и подбородке, измятое домашнее платье и так далее. Но агрессии, непреклонной решимости или злости в ее взгляде не было. Зато была легкая сумасшедшинка, которая слегка пугала. Последнее ощущение мне не понравилось, и я включил воспроизведение:

— Доброго времени суток, ваше величество. Доброго времени суток, Дэниел. Прошу прощения за то, что отвечаю не сразу — позавчера, вернувшись домой после службы, читать чьи-либо письма была не в состоянии. Да и вчера, честно говоря, тоже. Если бы Пол, которому я не открыла дверь, не поднял на ноги Лани и Рати, ревела бы до сих пор. А так они прилетели, разрешили Фениксу вынести входную дверь, ткнули меня носом в ваше письмо и увели Картера в гостиную. В общем, сижу, смотрю на терминал МС-связи и чувствую себя полной дурой — я два дня оплакивала маму, хотя известие о том, что она жива, все это время висело на сервере!

После этих слов Чистюля посмотрела на свои трясущиеся пальцы, запоздало сообразила, что наговаривает письмо королеве, и торопливо сжала их в кулаки: