Рони, дочь разбойника

Да и Бирк уже почти заснул. Поджидая Рони, он весь день убирал пещеру после медведей, которые проспали там зиму. Потом он принес из лесу сухих дров для костра и свежих еловых ветвей для постелей. Одним словом, целый день он трудился не покладая рук, поэтому его так быстро одолел сон. Но Рони еще не спала. В пещере было темно и холодно, и все же она не мерзла. Бирк прикрыл еловый лапник, который настелил для нее, козьей шкурой, а она принесла из дома свое одеяло, сшитое из беличьих шкурок. Постель получилась мягкой, теплой, уютной, и не спала Рони вовсе не потому, что озябла. Просто ей никак не удавалось заснуть.

Она долго лежала с открытыми глазами, и на душе у нее было вовсе не так весело, как она ожидала. Но через вход в пещеру она видела светлеющее весеннее небо, слышала, как река гудит там, внизу, в своем каменном русле, и от этого ей стало легче.

«То же самое небо и над нашим замком, — думала она, — и та же река гудит совсем, как дома…»

И Рони заснула.

Они оба проснулись, когда солнце поднималось над рекой. Огненным шаром выкатывалось оно из густого утреннего тумана и, словно пожар, освещало ближние и дальние леса красным заревом.

— Я так озяб, у меня зуб на зуб не попадает, — сказал Бирк. — Но на рассвете холодней всего, скоро потеплеет. Ты рада?

— Костру я бы больше радовалась, — сказала Рони.

Она тоже дрожала от холода. Бирк раздул угли, которые все еще тлели под теплой золой. Они уселись у костра и стали есть хлеб, запивая его козьим молоком, которое Рони принесла с собой в деревянной фляге. Когда они допили молоко, Рони сказала:

— Теперь будем пить только воду из родника.

— Да, здесь не растолстеешь, — подхватил Бирк. — Но от этого не умирают.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись. Их жизнь в Медвежьей пещере будет нелегкой, но это их нисколько не пугало. Рони уже забыла, что она так тосковала ночью. Они поели и согрелись, к тому же утро выдалось на редкость ясное, и они были свободны, как птицы. Только теперь они это ощутили. Все, что их угнетало и давило, осталось позади, и, не сговариваясь, они решили никогда больше не вспоминать о том, что было.

— Рони, — сказал Бирк, — ты понимаешь, как мы свободны? Так свободны, что хочется смеяться!

— Ага, и все это вокруг — наше царство, — сказала Рони. — Никто не может его у нас отнять или прогнать нас отсюда.

Они сидели у огня, пока не поднялось солнце, а внизу, у подножья скалы, гудела река и просыпался лес. Верхушки деревьев чуть дрожали от утреннего ветерка, где-то куковала кукушка, рядом дятел стучал по стволу кедра, а семейство лосей вышло на водопой. Рони и Бирку казалось, что им принадлежит и река, и лес, и все-все, что там живет.

— Заткни уши, Бирк, — сказала вдруг Рони. — Потому что я сейчас закричу. Это будет мой весенний крик!

И она закричала так громко, что эхо прокатилось по всем горам и долам.

— Знаешь, Рони, о чем я сейчас думаю? Надо успеть принести сюда мой арбалет, прежде чем слетятся на твой крик все злобные друды.

— Твой арбалет? — спросила Рони. — Откуда? Из башни Борки?

— Нет, — сказал Бирк, — из леса. Я не мог притащить сюда все сразу. Кое-что из вещей я спрятал внизу, в дупле, надо за ними сбегать.

— А мне Маттис еще не разрешал брать арбалет, — сказала Рони. — Но если ты дашь мне ножик, я сама сделаю себе лук.

— Ага, но только смотри не потеряй его! Это у нас самая ценная вещь. Без ножа мы в лесу пропадем!

— Да, есть вещи, без которых невозможно жить в лесу. Вот, например, бадейка для воды. Ты о ней подумал?

— Что толку, что я думал. Воду-то все равно носить не в чем.

— А я знаю, где ее взять.

— Ну?

— У родника в лесу, чуть пониже Волчьей Пасти. Туда ходит Ловиса за целебной водой. Вчера она послала Стуркаса за водой для Лысого Пера, у него живот заболел. Но за Стуркасом погнались две злобные друды, и он прибежал в замок без бадейки. Ловиса непременно заставит его сегодня за ней сходить, уж поверь мне. Но может, я успею прибежать туда до него.

И, не теряя ни минуты, оба они побежали вниз, а потом по лесу. И все же прошло немало времени, прежде чем они вернулись в Медвежью пещеру. Рони притащила бадейку, а Бирк — арбалет и все остальные вещи, которые он накануне спрятал в дупле. Все свои богатства он разложил на скалистой площадке перед входом в пещеру, чтобы показать их Рони: топор, брусок, котелок, рыболовные снасти, силки для ловли птиц, стрелы для арбалета и короткое копье — одним словом, самые необходимые предметы для тех, кто живет в лесу.

— А ты, оказывается, знаешь, что лесные жители сами добывают себе еду и защищаются от злобных друд и разных хищников, — сказала Рони.

— Конечно, знаю, — сказал Бирк. — Мы… — Но договорить он не успел, потому что Рони схватила его за руку и с испугом прошептала:

— Т-сс! Там кто-то есть. В пещере!

Затаив дыхание, они прислушались. Да, в глубине пещеры действительно слышался шорох, видно, кто-то воспользовался тем, что они так надолго ушли, и прокрался туда. Бирк схватил копье. Они стояли, не шелохнувшись, вслушиваясь в непонятные звуки.