Росс Полдарк

– Вчера на ярмарке я подобрал одну девочку. Отец с ней плохо обращается. А мне нужна помощница для Пруди. Девочка боится возвращаться домой. Я отвез ее в Нампару. Будет работать при кухне. Не знаю, как уладить это все по закону. Элизабет, почему ты плачешь?

– Сколько лет девочке?

– Тринадцать. Я…

– Лучше отослать ее обратно. Так будет спокойнее, даже если ты получишь разрешение от отца девочки. Ты же знаешь, как строго порой нас судят люди.

– Я больше сюда не приеду, – сказал Росс. – Я только понапрасну тебя расстраиваю.

– Меня расстроил вовсе не твой приход…

– А что же тогда?

– Мне больно при мысли, что ты меня ненавидишь.

Росс начал нервно крутить в руках хлыст.

– Ты знаешь, что в моем сердце нет ненависти. Боже правый, тебе ли не знать, как…

Элизабет оборвала нитку.

– С самой первой нашей встречи, – продолжал Росс, – все мои мысли были только о тебе. Меня перестали интересовать другие девушки. И когда я уехал, я тосковал лишь о тебе, только к тебе я мечтал вернуться. Это единственное, что имело для меня смысл. Я верил не в то, во что меня учили верить, и не в то, о чем мне рассказывали другие люди. Я верил только в свои чувства к тебе.

– Довольно, хватит…

Элизабет сильно побледнела, но на этот раз Росса уже ничто не могло остановить. Пришло время объясниться.

– Не очень-то приятно быть обманутым в собственных чувствах, – сказал он. – Принимать за правду детские обещания и строить на них замок своей мечты. Но даже сейчас я не могу поверить в то, что все наши клятвы были пустыми. Ты уверена, что ничего ко мне не чувствуешь? Или это притворство? Помнишь тот день, когда ты ускользнула от родных в сад твоего отца и пришла ко мне в летний домик? В тот день ты сказала…

– Ты забываешься, – через силу прошептала Элизабет.

– О нет. Я не забываюсь. В отличие от тебя я все прекрасно помню.

Переполнявшие Элизабет противоречивые чувства внезапно вырвались наружу. Все те эмоции, которые побудили ее пригласить Росса в гостиную: симпатия, привязанность, женское любопытство, уязвленная гордость – все это вдруг вылилось в неприязнь, которая была призвана спасти нечто более важное. Собственные переживания встревожили Элизабет, но слова Росса возмутили ее не меньше. Однако надо было спасать положение.

– С моей стороны было ошибкой просить тебя остаться, – сказала она. – Я лишь искала твоей дружбы, не более того.

– Вижу, ты прекрасно контролируешь свои чувства. Вертишь ими как заблагорассудится и направляешь в удобную для себя сторону. Вот бы и мне так научиться. В чем секрет, не расскажешь?

У Элизабет затряслись руки, она оставила прялку и подошла к двери.

– Я замужем. Говорить так, как ты… как мы… нечестно по отношению к Фрэнсису. Я надеялась, что мы останемся добрыми соседями… и добрыми друзьями. Ведь мы живем так близко. Мы могли бы помогать друг другу. Но ты ничего не способен забыть и простить. Возможно, я слишком о многом прошу… Не знаю. Но, Росс, пойми, наши отношения были отношениями между мальчиком и девочкой. Я испытывала к тебе самые нежные чувства. Ты и сейчас мне очень нравишься. Но ты уехал, и я встретила Фрэнсиса. С Фрэнсисом все было по-другому. Я его полюбила. Я повзрослела. Мы с ним уже не были детьми. А потом пришла весть о твоей гибели… Когда ты вернулся, я была так счастлива и очень сожалела, что не смогла… не смогла сохранить тебе верность. Если бы можно было хоть как-то загладить свою вину, я бы с радостью это сделала. Я так хотела, чтобы мы остались друзьями, я думала… Вплоть до сегодняшнего дня я думала, что у нас получится. Но после всего этого…

– После всего этого лучше даже не пробовать.

Росс подошел к двери. Слезы Элизабет высохли, а глаза стали темнее, чем обычно.

– Наверное, мы теперь не скоро увидимся, – сказала она.

– Тогда прощай. – Росс наклонился и поцеловал ей руку.

Элизабет вздрогнула, словно боялась испачкаться. Росс решил, что стал ей противен.

Она проводила его до парадной двери. Смуглянка, завидев хозяина, тихо заржала.

– Попытайся меня понять, – попросила Элизабет. – Я люблю Фрэнсиса, и теперь он мой муж. Будет лучше для всех, если ты сможешь забыть меня. Больше мне нечего тебе сказать.

Росс оседлал Смуглянку и сверху вниз посмотрел на Элизабет:

– Да уж, вряд ли к этому можно что-то добавить!

Затем он поклонился и поскакал прочь, а Элизабет осталась стоять на пороге Тренвит-Хауса.

Глава восьмая

1

«Ну вот и все, – подумал Росс. – Говорить больше не о чем».

Если можно было получить какое-то извращенное удовлетворение от попыток своей язвительностью лишить Элизабет самообладания, то после этого разговора он, считай, его получил.

Однако на самом деле Росс чувствовал лишь испепеляющее душу, опустошающее одиночество и презрение к себе. Он повел себя недостойно. Что может быть проще, чем выступать в роли покинутого возлюбленного, чьи речи полны сарказма и горечи.