Россия 2020. Голгофа

Капитан повел плечами, лапнул всей пятерней по карману в поисках смятой, покрошенной пачки. Василий шагнул вперед, доставая «глок». Перекинул в руке – рукояткой вперед.

– Ну, чего?

Люди молчали. Вышли, но молчали.

– Ну же, б… Вот он – я. Я не прав? Я этих тварей кончил. С десяток. И до этого, б…, немало кончил. И буду воевать, пока мне глотку не перегрызут или я сам кровью не захлебнусь. Все, б…, дороги назад нет у меня. Я не прав? Берите пистолет, кончите меня. Давайте! Ну?! Люди вы или козлы безрогие?! Ну, дед, давай! Кончи меня.

Сухой, с темным от старости и тяжелой жизни лицом старик отодвинул руку с пистолетом. Молча.

– Что же вы делаете, с…и? К вам на землю пришли. Со стволами. Рабами, с…а, вас хотят сделать! Рабами! Будете как скот у них, у этих джамаатовских! Этого хотите?! Б…! Ваши деды войну выиграли, а вы под чичей легли! Так, что ли? Скажите, и мы уйдем! Ну?

– Нехорошо сделали, – сказал дед.

– Чего? Я нехорошо сделал? А что мне, ждать, пока эти твари меня кончат? Пацанов кончат? Ну, скажи, как правильно!

– Катьку зря вбили. Человек все же она.

– Человек? Она под чеха легла – человек она? Завтра детишек ему нарожает, они войну продолжат! Против тебя, дед! Против всех вас! Это ваша земля или не ваша? Она вам нужна вообще или по… вам? Скажите! У тебя есть сын, дед? Дети есть?

– Был.

– И где он?! Тоже там?! – Кабан показал в сторону леса.

– Погиб он. В Афганистане. Так бобылем и живу. Мать померла… не вынесла.

Капитан тряхнул головой, как лошадь, которую закусали слепни.

– Прости, дед. Не знал.

– Нечего мне прощать. Иди с миром.

– Я-то уйду. А ты как тут жить будешь? Мы-то в городе живем. А ты – в лесу.

– Как-то проживем… – Старик вздохнул. – Мне не земли жалко, вон сколько ее. Мне людей жалко. Скоро совсем не останется – людей-то…

– Б…

«КамАЗ» ревел изношенным, неприспособленным к трассам мотором. Возвращались домой. Молча, без радости победы. По крайней мере, радость такая была не у всех – как в душу плюнули.

– Б… вот чего, а? У меня прадед под Курском пал. За что? За кого? Там хоть – враг достойный был. А эти… б… бородатые. А эти твари лечь под них готовы. Детей им рожать. У… с…и.

Человек молчал. Капитан схватил его за рукав.

– Брат, что, и тут не прав?

– Да прав ты.

– Тогда скажи. Чего за пазухой камень держишь, бей уже!

– Да чего тут бить… – Василий вздохнул. – Я ведь тебе говорил. А ты так и не понял.

– Чего?

– Вымираем мы. Вот чего.

– Да вот хрен!

– Нет, ты послушай. Вот эти – бородатые, я имею в виду, – у них хоть жажда жизни какая-то есть. Мир под себя переделать хотят. А у нас чего? Ты думаешь, когда ты бабу грохнул, этот старик чего подумал? Хочешь, его правду тебе расскажу. Она простая. Вот была баба, был у нее муж. Из леса… да хоть какой. Могли бы детишки пойти. И не вымерла бы деревня. Вот это и есть вся его правда, а мы ее не понимаем и понимать не хотим. Защитники земли Русской. А так ты замечал, когда на Кавказ приезжал? Сколько там детей, а сколько у нас, а?

– Э, так чего, я им должен землю свою отдать, так выходит? Плодитесь и размножайтесь! Так, б…?

– Да ни хрена не так! – с досадой сказал человек. – Ты чего меня вообще пытаешь? Я что, по-твоему, знаю как? Я, может, меньше тебя знаю.

– Ну, так ты же москвич теперь. Москвичи все знают.

– Да какой я москвич… – Человек помолчал и продолжил: – Б…ство там одно. Нормальных людей – раз-два и нету. Остальные, б…, как укушенные какие-то. И все, б…, к развалу. Ты знаешь, – Кабан усмехнулся своим мыслям, – среди нациков была группа влиятельная, которая говорила, что, мол, Россия полутруп, надо ее на несколько частей и несколько новых наций создать, вроде как молодых.

– Была? – недобро переспросил капитан.

– Вот именно. Была. Но знаешь чего? Молодость нации – это дети; от того, что труп на несколько кусков разрубить, молодым он не станет. От того, что мы делаем сейчас, детей не прибавится. Значит, погибнет рано или поздно Земля.

– И чего делать?

– Да что ты меня пытаешь?! Знал бы – сделал бы! Знаю только то, что хреново все. Там хреново – да и здесь, вижу, не лучше…