Россия 2020. Голгофа

Он, конечно, все знал. И понимал. Что русские — варвары, много лет подавлявшие стремление татарского народа к тому, чтобы самим определять свою судьбу. Что Россия — последняя колониальная империя, плевок в лицо всему цивилизованному миру, и она обязана рухнуть хотя бы потому, что рухнула Британская империя. Что молодая демократия не всегда бывает идеальной, но это не значит, что ее не надо поддерживать. Все так — без вопросов. Но разрази гром — если капитан не видел на улицах Казани тех же самых злобных бородатых ублюдков под черными флагами, на которых он насмотрелся в Афганистане, Узбекистане, Йемене и Ливии. Из них были такие же демократы, как из него, примерного прихожанина англиканской церкви, папа римский. И разрази его гром, если кто-нибудь внятно доказал бы ему, почему он в Казани должен улыбаться тем же самым ублюдкам, в которых он должен стрелять в Кабуле и Ташкенте. Но ему никто и не собирался это объяснять. Он просто должен был сопровождать сэра Питера Хорнсби, главу миссии в самые разные места и смотреть, чтобы его не украли по дороге…

Ему не спалось сегодня. Нет, ему вообще плохо спалось в зоне боевых действий, но сегодня не спалось особенно. Британские телохранители во время обеспечения безопасности самой миссии не занимали постов снаружи здания, только внутри — это было условием, никто не хотел, чтобы в Казани увидели иностранных солдат и подумали, что это оккупация. И потому майор проверил внутренние посты, обменявшись парой фраз с солдатами, а потом, машинально хлопнув по автомату на боку, просто чтобы убедиться, что он на месте, шагнул в ночь.

Район правительственных зданий был занят правительственными силами, у них было немного бронетехники, и они окружились бетонными заборами, перекрыв ведущие в это место улицы. Боеспособность местных капитан оценил как слабую. В основном это были молодые, не прошедшие по-настоящему серьезной школы солдаты. Еще хуже было с воинским духом, они просто не знали, зачем они здесь находятся, и попросту боялись. Их правительство не могло дать им ничего сверх того, что давало, а бандиты, которых в городе было полно, угрожали устроить резню. Капитан говорил с татарским командованием и понял, что главной проблемой является не оборона и обеспечение безопасности объекта, а поиск пропитания для солдат и массовое дезертирство. Он даже получил разрешение тратить часть валюты на закупку еды для солдат на черном рынке — ведь они охраняли и их тоже.

Плохо у этих солдат было и с командованием. Прошедший Афганистан офицер, капитан внес ряд предложений. Например, снять бетонные заборы, которые мешали простреливать улицы и давали боевикам подойти вплотную под прикрытием этого же бетона, и заменить их на быстроразвертываемую колючую проволоку или заграждения из сетки-рабицы, хорошо простреливаемую. Отвести бронетранспортеры с улиц на лучшие, более прикрытые позиции, капитан знал о низкой устойчивости русских БТР к огню гранатометов. Выкопать укрытия для личного состава и окопы, чтобы иметь возможность сдерживать ваххабитов даже после прорыва периметра. Ничего из этого не было сделано — капитану даже показалось, что командование само ищет возможности дезертировать.

Сейчас он вышел в ночь и только решил закурить, как рука замерла на полпути. Инстинкт старого волка подсказал — опасность!

Капитан достал монокуляр ночного видения, поднес к глазу. Бегущие солдаты… возня у вертолета. Твою мать…

Он бросился назад.

— Джерри, поднимай всех! Тревога! Я — к русским!

Капитан сам не знал, как вырвалось. Это было неполиткорректно, но про себя он по-прежнему называл татар русскими, не видел никакой разницы.

Джерри, отставной телохранитель[51], побежал наверх, вместо того, чтобы просто ударить по кнопке тревоги. Капитан выругался, глядя ему вслед, кто-то должен был оставаться внизу, а у него еще куча дел. Решившись, он побежал на улицу…

Первым делом, когда обустраивались здесь, новое правительство сделало прямо рядом со зданием вертолетную площадку, на которой стоял вертолет. Новенький. Выкрашенный в черный цвет «Ми-17» с уродливыми наростами радаров и тепловизоров — самая дорогая комплектация, такие закупали для ФСБ и погранвойск. Сейчас вертолет поспешно раскручивал лопасти, от здания правительства к нему бежали люди.

Капитан британской армии ухватил одного из солдат за плечо, дернул, чтобы пройти, в него вцепились. Он сунул кому-то локтем в бок, вырвался…

Уже бежал офицер…

— What’s happened?

Видимо, английский язык немного успокоил, что в России, что здесь, в новообразованной исламской республике, к иностранцам относились с определенным пиететом, хотя на словах никто никогда этого не признал бы. У них своя гордость…

— Чо?

— Тащ майор. Чо он говорит?!

— Что… происходит? — вспомнил британец нужную фразу по-русски.

— А х…й его знает, что происходит!

Британец не сообразил, причем здесь… он самый. Видимо, это было ругательство.