Россия и Европа. Т.3

Что до России, то она ведь и в 2008 году занимала ту же позицию, что и девять лет назад. Договаривайтесь с Сербией, рекомендовала она Европе (и косоварам). Не можете договориться, тем хуже для вас. Но нарушать суверенитет Сербии, да еще без разрешения Совбеза ООН (которое она по-прежнему надежно блокирует своим вето), не позволим. Международное, видите ли, право...

Самое, однако, интересное в том, что те же национал-либералы, которые клянутся международным правом, тут же, не переводя дыха­ния, требуют, как мы уже говорили, расчленить Грузию (несмотря даже на то, что ситуация сложилась в Абхазии прямо противополож­но Косово: не грузины «вычищали» абхазов, а, напротив, абхазы «вычистили» грузин). Замечательная, согласитесь, логика. Поистине национал-либеральная...

Глава вторая У истоков «государственного патриотизма»

самоуничтожения

У меня нет сомнения, что, соз­давая полтора столетия назад национал-либеральную картину про-

шлого своей страны, Константин Аксаков ужаснулся бы, будь он жив в 1917-м, тому, с какой неумолимой логикой привела она к «нацио­нальному самоуничтожению» России. Я говорю о соловьевском законе деградации патриотизма, с такой жестокой очевидностью подтвержденном историей. Вот почему пугает меня стремление новейшего национал-либерализма подменить грозную логику соловьевского пророчества, логикой пивного ларька, опять именуя её патриотизмом. Больше того, пытаясь раскассировать это пророче­ство, высмеять его, приписав Соловьеву расплывчатые, утопические мудрствования о «национальном самоотречении [и] вселенской гар­монии а ля Достоевский»⁸⁴.

Я не знаю, как назвать эту намеренную глухоту серьезных, эруди­рованных интеллигентных соотечественников иначе, нежели зовом

^8/

» Там же. С. 152.

самоуничтожения. Ведь предсказание Соловьева как раз и было ответом на аналогичную сегодняшней «резкую смену риторики с кос­мополитической на патриотическую»⁸⁵, как именуют это единомыш­ленники Колерова. Совершенно ведь недвусмысленно объяснил это нам Владимир Сергеевич, и история его объяснение, как мы знаем, подтвердила исчерпывающе.

В этом смысле можно сказать, что самоуничтожение уже сегодня говорит с нами, будь то в набирающем силу самоубийственном крике «Россия для русских!». Или в полубезумном нигилистическом лозунге А.Г. Дугина «Россия всё - остальные ничто!». Или в той же дерзкой попытке покойного В.В. Кожинова отстоять от либеральных космополитов патриотическое достоинство русских черносотенцев начала XX века.⁸⁶ Или «в тупом антиамериканизме как государствен­ной идеологии», по выражению того же Шушарина⁸⁷. Или в прони­занных ненавистью иеремиадах А.А. Проханова. Напомнить? «Америка смешна, Америка отвратительна... Она лопнет, как пере­полненный нечистотами бычий пузырь... Её солдаты - трусы. Её поли­тики - развратники и хулиганы... Её актеры - содомиты. Тексты её литераторов дышат СПИДом»...

Право, нужно быть глухим, чтобы не услышать за всем этим гроз­ное приближение последней ступени «лестницы Соловьева».

Глава вторая

П У истоков «государственного

Д е вять л ет с пу стя патриотизма,

v Мы можем с уверенностью сказать, что, объявив косов-

*

ский кризис «майским днем нового русского национализма», Колеров был и прав и неправ. Прав в том смысле, что кризис этот и впрямь вызвал раскол в либеральной интеллигенции. Необратим ли этот раскол, однако?

Каждый, кто внимательно читал исследователей аналогичных идейных конфликтов в XIX веке, тех же Чаадаева, Герцена, Пыпина

Там же. С. 164.

Кожинов В.В. Черносотенцы и революция. М., 1998. Колеров М. Цит. соч. С. 67.

или Соловьева, знает, что от возникновения национал-либерализма до трансформации его в национал-патриотизм, а тем более в идею- гегемона национальной мысли (по Грамши) - дистанция огромного размера. Да, первый шаг и вправду сделан. В XIX веке таким шагом было, если помнит читатель, представление о реформах Петра как о беззаконном вторжении Запада в русскую жизнь. В XXI веке стало им признание государственного суверенитета высшей ценностью (вместо общеевропейских гарантий от произвола власти) и объявле­ние оппонентов «пятой колонной Запада».