Россия и мусульманский мир № 6 / 2013

О реализации первого варианта, как представляется, на сегодняшний момент речи идти не может. Строгое воплощение принципов федерализма в социальную жизнь непосредственным образом связано с уравниванием полномочий различных субъектов федерации, т.е. с фактическим преобразованием национально-территориальных образований в составе Российской Федерации в чисто территориальные, с устранением национальной специфики из сферы государственной политики (губернизация).

Иной представляется возможная судьба проекта перехода от федеративного устройства государства к государству с автономными образованиями. Дело в том, что автономизация является довольно гибким инструментом организации политического пространства, позволяющим достаточно широко варьировать пределы внутреннего самоуправления национальных территорий с учетом их конкретной специфики – от политической автономии до национально-культурной. По сути, это возрождение на новой основе широко критиковавшейся в советском обществоведении идеи автономизации, однако с учетом опыта XX в. Именно благодаря тому, что de facto при строительстве СССР был реализован план автономизации, Советский Союз просуществовал гораздо дольше того, когда обнаружилась несостоятельность советского экономического проекта. А юридическое оформление краха советского проекта пошло по пути распада союзного (федеративного) государства.

В связи с этим следует отметить, что государства с особыми политико-территориальными единицами – автономными образованиями – не редкость в современном мире. Автономные районы имеют: Китайская Народная Республика (Тибет, Внутренняя Монголия, Синьцзян-Уйгурский, Гуанси-Чжуанский, Нинся-Хуэйский); Украина (Автономная Республика Крым); Израиль (Палестинская автономия) и многие другие государства. Обычно такие государства рассматриваются как унитарные, хотя иногда политическая автономия имеет существенные признаки государственности: обладает правом законодательства по местным вопросам, формирует парламент и т.д. Скажем, парламент Шотландии (входящей в состав Великобритании на правах политической автономии) издает законы по вопросам хозяйства, финансов и налогов региона, общественной безопасности и некоторым другим. Однако автономии могут и не иметь значительных политических прав и даже вообще не являться формами государственно-территориального устройства, выбор схемы самоопределения этноса в данном случае зависит от конкретных обстоятельств.

Таким образом, переход от федеративного государства к модели государства с политическими и / или административными автономиями будет способствовать ликвидации целого ряда причин национальной напряженности через установление более четких и в то же время более эластичных, более приспособленных к конкретным этнокультурным обстоятельствам схем территориальной организации власти. Кроме того, реализация данной программы может создать предпосылки для реполитизации этничности, являясь первым шагом на пути к упразднению политического компонента этничности и претворению этнического самоопределения в формы культурной автономии. На пути проведения этой реформы лежат два основных препятствия: идеологическое, когда связка этничности и политической субъектности прочно закрепилась в умах этнополитических элит, и правовое, связанное с несоответствием ее отдельным положениям Конституции Российской Федерации. Преодолеть первое препятствие гораздо сложнее, и только преодолев его, можно будет приступить к правовому оформлению этого проекта.

«Научная мысль Кавказа», Ростов н/Д., 2012 г., № 4, с. 54–59.

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Этнический фактор в развитии ислама в современной Ингушетии

Борис Гандаров, религиовед (МГУ им. М.В. Ломоносова)

На протяжении всей истории человечества одним из самых острых вопросов общественных взаимоотношений была проблема соотношения двух противоречивых явлений – религии и национализма. В религиозно-правовой базе ислама данной проблематике уделялось большое внимание. В период, когда Арабский Восток переживал межплеменные войны и раздоры, именно появление ислама способствовало объединению разрозненного общества в единую общину. Когда мусульманская община начала отходить от фундаментальных принципов своей религии, начал преобладать местный национализм. Особенно ярко это проявилось в Турции и странах Арабского Востока во второй половине XX в. Общество и власть в этих государствах не сумели гармонизировать принципы религии и модернизацию государственного устройства. Вместе с тем, несмотря на преобладание турецкого и арабского национализма, религия продолжала играть значительную роль в мировоззрении населения этих государств.