Россия в концлагере

Санитарный городокъ прожилъ недолго. Прежде всего ГУЛАГ не слишкомъ ласково отнесся къ мысли концентрировать "отбросы лагеря" — инвалидовъ и слабосильныхъ — въ одномъ мѣстѣ, вдобавокъ недалеко отъ желѣзной дороги и судоходной рѣки. Къ тому же академикъ Графтіо, строитель гидростанціи № 2, предъявилъ претензіи на бараки Погры для своихъ рабочихъ. Словомъ, сангородокъ, не безъ содѣйствія лирической mademoiselle Шацъ, былъ раскассированъ, а я переброшенъ въ столицу "королевства Свирьлага" — Лодейное Поле.

Съ тѣхъ поръ, какъ Императоръ Петръ строилъ тамъ свои ладьи — сирѣчь, флотъ — этотъ городокъ мало выросъ: въ немъ была не больше 10.000 жителей, и назвать его городомъ можно было лишь при сильномъ напряженіи фантазіи.

На окраинѣ этого городка былъ расположенъ лагерный пунктъ съ 3.000 "невольныхъ" жителей.

И вотъ туда-то начальникомъ санитарной части и былъ назначенъ я, и вотъ оттуда-то въ одинъ день съ братомъ я и бѣжалъ изъ "счастливѣйшей родины самыхъ счастливыхъ людей во всемъ мірѣ и его окрестностяхъ"...

Въ своей медицинской дѣятельности много мнѣ пришлось видѣть такихъ оборотныхъ сторонъ лагерной жизни, которыя лучше бы никому не видѣть... Если удастся — я разскажу объ этихъ сторонахъ... Здѣсь же моя тема — это только побѣгъ, historia drapandi — тотъ самый "драпежъ", о которомъ сейчасъ снится съ холоднымъ потомъ, а вспоминается съ гордостью и смѣхомъ...

ИСТОРИЧЕСКІЙ ДЕНЬ — 28 ІЮЛЯ 1934 ГОДА

Третій разъ... Неужели судьба не улыбнется мнѣ и на этотъ разъ?..

И я обводилъ "послѣднимъ взглядомъ" проволочные заборы лагеря, вооруженную охрану, толпы голодныхъ, измученныхъ заключенныхъ, а въ головѣ все трепетала и билась мысль:

— Неужели и этотъ побѣгъ не удастся?

Хорошо запомнился мнѣ этотъ день... Ночью меня будили "только" два раза — къ самоубійцѣ и тяжело больному. Рано утромъ привели маленькаго воришку — почти мальчика, лѣтъ 14, который пытался бѣжать въ сторону Ленинграда и былъ пойманъ собаками ищейками: тѣло и кожа висѣли клочьями... Ну, что-жъ, можетъ быть, завтра и меня приведутъ въ такомъ видѣ... Б-р-р-ръ...

День проходилъ какъ во снѣ. Къ побѣгу все было готово, и нужно было ждать вечера. Изъ самой ограды лагеря я долженъ былъ выйти налегкѣ. Всѣ свои запасы для длительнаго похода я хранилъ въ аптечкѣ спортивнаго стадіона, въ мѣшечкахъ и пакетахъ съ надписями: "Venena" съ черепомъ и скрещенными костями. А свои запасы я собиралъ нѣсколько мѣсяцевъ, урывая отъ скуднаго пайка, требуя для "медицинскаго анализа" продукты изъ складовъ и столовыхъ. И для 2-3 недѣль тяжелаго пути у меня было килограмма 4 макаронъ, кило три сахару, кусокъ сала и нѣсколько сушеныхъ рыбъ... Какъ-нибудь дойду!..

ПЕРВАЯ ЗАДАЧА

Прежде всего нужно было выйти изъ ограды лагеря такъ, чтобы не возбудить подозрѣній. Я, какъ докторъ, пользовался нѣкоторыми возможностями покидать лагерь на нѣсколько часовъ, но для успѣшности побѣга нужно было обезпечить себѣ большую свободу дѣйствій. Нужно было, чтобы меня не начали искать въ этотъ вечеръ.

Случай помогъ этому.

— Вамъ телеграмма, докторъ, — сказалъ, догнавъ меня, санитаръ, когда я по досчатому мостку черезъ болото шелъ въ амбулаторію.

Я безпокойно развернулъ листокъ. Телефонограмма за нѣсколько часовъ до побѣга не можетъ не безпокоить...

"Начальнику Санитарной Части, д-ру Солоневичу. Предлагается явиться сегодня, къ 17 часамъ на стадіонъ Динамо.

Начальникъ Административнаго Отдѣла Скороскоковъ".

На душѣ посвѣтлѣло, ибо это вполнѣ совпадало съ моими планами.

Въ 4 часа съ санитарной сумкой, спокойный съ виду, но съ сильно бьющимся сердцемъ, я торопливо направлялся къ пропускнымъ воротамъ лагеря.

— Вамъ куда, докторъ? — лѣниво спросилъ сидѣвшій въ дежурной комнатѣ комендантъ.

Увидавъ его знакомое лицо, я облегченно вздохнулъ: этотъ не станетъ придираться. Не разъ, когда ему нужно было вступать въ дежурство, а изо рта широкой струей несло виннымъ перегаромъ, я выручалъ его ароматическими средствами изъ аптеки. Этотъ изъ простой благодарности не будетъ ни задерживать, ни торопиться доносить, что такой-то заключенный не прибылъ во время. А для меня и каждая задержка, и каждый лишній часъ — вопросъ, можетъ быть, жизни и смерти...

— Да, вотъ, вызываютъ въ Динамо, а потомъ на операцію. Вотъ — телефонограмма, — ворчливо отвѣтилъ я. — Тутъ цѣлую ночь не спалъ, и теперь, вѣрно, опять на всю ночь. Жизнь собачья...

— Ну, что-жъ, дѣло служебное, — философски замѣтилъ комендантъ, сонно покачивая головой. — А на Динамо-то что сегодня?

— Да наши съ Петрозаводскомъ играютъ.

— Ишь ты! — оживился чекистъ. — Наше Динамо, что-ль?

— Да.

— Ну, ну... Послѣ разскажете, какъ тамъ и что. Наши-то, небось, должны наклепать... Пропускъ-то вы взяли, докторъ?

— Не въ первый разъ. Взялъ, конечно.

— Ладно, проходите. А когда обратно?

— Да, вѣрно, только утромъ. Я черезъ сѣверныя ворота пройду — тамъ къ лазарету ближе. Больные ждутъ...

— Ладно, идите. — И сонное лицо коменданта опустилось къ газетѣ.