Ровно в шесть двадцать

– В моем мире, детектив, это обычный день недели. Не понимаю, чем могу вам помочь. С Сарой я никогда не работал. Последний раз видел ее давно. Мы всем отделом ходили на ужин в «Пер Се», что возле Колумбус-Серкл. Было человек пятьдесят. Нам даже спиртное оплатили. Фирма неожиданно расщедрилась.

– Какая впечатляющая память. Я порой не помню, что вчера ел на обед. – Хэнкок говорил непринужденно, но взгляд казался тяжелым. – Я могу позволить себе визит в «Пер Се» лишь в том случае, если там кто-то умрет.

– При моей работе приходится держать в голове мелкие детали.

– Похоже, работенка нелегкая?

– Давайте так: у «Коул и Панч» есть свои достоинства и недостатки.

– А вы забавный инвестор.

– Я не инвестор, я просто считаю цифры и передаю их боссам, а уже те зарабатывают деньги и могут соблазнять девчонок.

– О каких суммах речь?

Дивайн знал, что для расследования это совершенно ненужная информация. Просто американцы любят совать нос в чужие дела, ради чего создают целые индустрии, готовые распространять сплетни среди заинтересованных масс.

– В компании много инвесторов, и прибыль с премиями распределяются между ними по-разному. Партнеры самого низкого уровня получают семизначные суммы. Люди вроде Брэдли Коула – наверное, с четверть миллиарда в год, а то и больше в виде официальных выплат и дивидендов с акций. Еще ему полагается процент от всей прибыли. Сколько – не берусь сказать.

Хэнкок качал головой.

– Я зарабатываю сто тысяч в год. Думал, как сыр в масле катаюсь. И тут вы огорошили меня такими цифрами!

– Представляете, каково мне? Я получаю меньше вашего, хотя каждый день вижу на экране огромные суммы.

Глаза у полицейского снова заблестели, как у собаки, взявшей след.

– Вас это злит – что сливки достаются другим?

– Нет. Я честно тружусь и зарабатываю на жизнь. Надеюсь со временем тоже добиться успеха.

– А как же девушки? Сара Юс, например?

– Давайте не будем, ладно? Я в состоянии найти себе подружку. Тем более в компании действует строгий запрет на романы между сотрудниками.

«Если Коул узнает, что мы встречались, мне крышка».

– Ладно. Что-нибудь еще про Юс расскажете?

– Например?

– Что угодно. Часто ли она грустила? Говорила ли про самоубийство?

– Думаю, что каждый, кто работает на Уолл-стрит, в свое время подумывал про самоубийство, в шутку или всерьез.

– Вы тоже? – спросил Хэнкок.

– На моих глазах резали, взрывали и расстреливали людей. Я не собираюсь кончать с собой лишь оттого, что на меня наорал начальник.

– Значит, вам больше нечего сказать?

Дивайн выглянул в окно машины и от души поразился, увидев на небе звезды.

Следующую фразу он произнес совершенно спокойно и ровно, потому что не испытывал никаких эмоций.

– Сара была замечательной девушкой. Она не говорила про самоубийство. Не выглядела подавленной. Скорее наоборот: подбадривала нас, когда мы опускали руки. Но, как я уже говорил, мы редко виделись. Даже один день в «Коул и Панч», детектив, – это целая жизнь.

– Тогда зачем там работать?

Дивайн нацепил обычную для себя маску и заученно произнес:

– Ради «американской мечты», разумеется. Хочу сделать карьеру.

– Вы не производите впечатление человека, которому есть дело до богатства.

– Наверное, вы меня с кем-то путаете. Мне нужны деньги. Если они есть, в этой жизни можно сделать многое. Например, отдать их кому-то другому.

– Значит, вы альтруист? – спросил Хэнкок с самодовольной ухмылкой.

– Привык за годы службы. Не вижу, почему на Уолл-стрит должно стать иначе.

– Нет, правда… Скажите честно. Неужто все настолько плохо?

Дивайн не произнес больше ни слова, потому что ему нечего было сказать.

Дела и впрямь обстояли хуже некуда.

Глава 6

Хэнкок предложил Дивайну подвезти его до дома, рассчитывая увидеть, где тот живет. Дивайн согласился и через несколько минут вышел из машины перед белым двухэтажным коттеджем, рядом с которым стоял маленький гараж. Дом ничем не отличался от соседних. Район был не самым бедным, но и не богатым. Впрочем, Дивайна все устраивало.

– Милый домишко, – хмыкнул Хэнкок.

– Единственное, что могу себе позволить.

– Не далеко ли от работы?

– Вы сами где живете?

Хэнкок ухмыльнулся и ответил:

– В Элизабет-тауне, это в Нью-Джерси.

– Ясно. У вас больше нет вопросов?

– Если понадобится что-то уточнить…

– Вы знаете, где я живу и где работаю. Найти меня будет легко. Я никуда не собираюсь, если только не уволят. Тогда ищите меня в службе занятости.

Хэнкок уехал на своей колымаге, провонявшей кофе и никотином. Черный дым валил из выхлопной трубы, укрывая белый дом и Дивайна одеялом из канцерогенов.

Кашляя, Трэвис отпер дверь и вошел. В гостиной обнаружился один из соседей: пузатый Уилл Валентайн. Сосед работал из дома, считаясь кем-то вроде «белого хакера» – специалиста, которого нанимают разработчики электроники, банки и прочие подобные компании, желающие проверить систему безопасности. С Валентайном они успели сдружиться, толстяк даже научил Дивайна нескольким фокусам, позволяющим проникнуть в защищенную базу данных.