Роза Дашваара

Где-то через час дверь открылась, пожилая женщина, тоже в черном, поставила на пол поднос. Не глянув на меня, ничего не сказав, просто поставила, и закрыла снова.

Спрашивать я не стала — страшно…

Кувшинчик с водой, миска с какой-то густой комковатой жижей и круглая булочка.

Я думала, что не смогу сейчас есть ничего, но сначала разом выпила полкувшина воды, потом взяла булочку. Жижа оказалось кашей с изюмом, и не самой даже плохой на вкус. По крайней мере, голодом морить меня не будут. Глупо отказываться, силы мне могут еще пригодиться.

До самого вечера я ходила по комнатке кругами.

Вечером мне принесли молока, пирожки с ягодами и немного сыра.

Хуже всего было ночью.

Холодно…

Я лежала, свернувшись, на полу, обхватив колени руками. Стучали зубы. Хотелось плакать, но слез не было. Только ноющая пустота. Тоска.

Так нереально и дико все это.

За что?

Звуки из окна — обычные такие домашние звуки, где-то разговоры, где-то стук, где-то плеск воды… так размеренно. Этот мир, этот дворец жил своей жизнью, не замечая меня.

И только перед самым рассветом, когда удалось на минутку уснуть… Такой странный сон, такой реальный…

Мне снилось, что я спала. Кто-то подошел, я почувствовала это даже не открывая глаз, и осторожно погладил пальцами мои волосы. «Ю, — сказал он тихо, — вот ты где. Пойдем в кровать». Мужчина. Близкий, родной… Там, во сне, я понимала, что рада еду, что я его всю ночь ждала, и вот он пришел. Я спала в кресле, то ли на широком балконе, то ли террасе… внизу вымощенный розовыми плитами двор и зеленая листва, и чуть дальше, за стеной — город. Мужчина поднял меня на руки. «Сар, — счастливо улыбнулась ему, — я уснула…» «Пойдем в кровать», — он поцеловал меня в лоб, понес… так легко, словно я ничего не весила. И я прижалась щекой к его груди…

Проснулась в слезах. Одна, в крошечной комнатке, голая, на циновке.

Просто сон… Но такой реальный. Словно во сне я снова проваливалась в другой мир… или этот? Мне показалось, город там, вдали, был тем же самым, что я видела вчера из галереи, только чуть с другого ракурса. Это так странно…

И почему-то кажется очень важным.

Тот человек… во сне я не видела его лица, но мне казалось — я хорошо его знаю … его руки, его запах, его голос… Кто он?

Если бы я могла не просыпаться.

Или я просто схожу с ума?

3. Не поднимай глаза

— Не поднимай глаза. Если посмотришь на айнара — тебя накажут. Если встретишься с ним взглядом — умрешь.

И я не могу даже спросить — кто этот айнар. На кого мне нельзя смотреть? Ни на кого? Вообще не поднимать глаз? Я — вещь, и смотреть в пол — надежнее.

Когда я слышу такое, мне кажется — лучше умереть сразу. Зайти, собраться, нагло глянуть ему в глаза и умереть. Не представляю, как смогу вынести все это и что ждет меня потом. Я хочу жить, но… это выше моих сил. Так жить я не смогу.

Но… я могу думать об этом сколько угодно, но стоит чуть сдавить ошейник, и я готова слушаться. Рассуждать о смерти просто, решиться — нет. К счастью, пожалуй. Вдруг, надежда еще есть.

Иногда кажется — вдруг я сейчас проснусь, дома, и ничего этого не будет.

Меня готовили с самого утра.

Пришли, помыли в четыре руки. Женщины в черном, безликие и безмолвные.

И еще одна… врач? Она осмотрела меня всю, заглянула везде, где только можно заглянуть. Удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям.

Потом мне расчесали волосы, уложили. Натерли тело ароматными маслами.

— Радуйся, — сказали мне. — Сиятельнейший айнар выбрал тебя в подарок для джайри Малькере Халида. Ты должна сделать все, чтобы понравиться новому хозяину. Тогда ты будешь везде сопровождать его… и, возможно, проживешь долго.

Остаться живой — уже счастье.

Я подарок.

Меня приодели. Хотя одеждой это назвать сложно. Такое золотое, почти прозрачное платьице-ночнушка, не скрывающее ничего, едва прикрывающее попу, почти полностью открывающее грудь. Блестящее, любым блесткам даст фору. Только это платье и больше ничего. Золотой фантик.

И еще — небольшой кристалл, камешек, граненая пирамидка, острая на конце. Я подумала сначала — украшение, непонятно только как… Не успела ничего понять, как меня крепко схватили за руки, чтобы не дергалась, зажали лоб и затылок профессионально и крепко, и этот кристалл острием воткнули чуть выше переносицы, между глаз.

Я заорала от боли, забилась в их руках. Мир тут же взорвался красками и звуками — сразу так много, так ярко, громко, что закружилась голова. До тошноты.

Потом все потемнело, и я упала.

Когда очнулась, они ждали. Смотрели на меня.

— Вставай, это скоро пройдет. Айнар выбрал тебя.

Обычное дело для них.

Местная магия? Как та штука, которую мне воткнули в шею и я начала понимать их язык? Тогда что же это? Крови не было, и даже боль почти прошла. Было скорее странно… неудобно, и страшно тоже. Лоб чесался.

Я осторожно дотронулась пальцами… кристалл у меня во лбу, чуть выступает закругленным краем, и словно врос в меня… Пробирает дрожь.

— Идем, барга.

* * *

— Подойди.