Роза Дашваара

Большой светлый зал, низкий стол, уставленный бесчисленными явствами, шелковые подушки на полу. И трое мужчин. Тот, что в центре, без сомнений — айнар, самый сиятельнейший из всех, весь в золоте, так, что слепит глаза. Я не могу смотреть на него, не могу разглядеть, но это точно он.

— Как она тебе, Халид?

Голос у айнара дребезжащий, старческий, с истерично требовательными нотками, режет слух.

— Благодарю, сиятельнейший. Твой выбор, как всегда, безупречен.

Вежливые слова, но тон — каким от всего сердца желают смерти. Холодная сталь. Так, что всем очевидно — Халид не рад подарку. Принимает, но не рад.

Я не удержалась, бросила на него взгляд. Молодой мужчина… не юноша, но, чуть за тридцать, пожалуй. Темно-синий кафтан без излишеств, больше похожий на военный мундир. Бокал у него в руках. И он даже не смотрит в мою сторону.

— Подойди, Халид. Посмотри на нее поближе.

Он встает, идет ко мне, огибая стол. Не торопясь, словно огромный кот, его движения плавные, перетекающие.

Он подходит ближе, сбоку, разглядывает меня, обходит со спины. Он так смотрит, что я кожей чувствую его взгляд, меня бросает в жар, потом в холод, уши горят и колени начинают трястись. Он заметно выше меня, у него широкие плечи, его сила заметна во всем — в движениях, осанке…

Сзади, и еще ближе ко мне, почти касаясь грудью моей спины. Чуть склоняется… я чувствую его дыхание у самого уха. Его ладони по-хозяйски ложатся на мою талию, чуть поглаживая…

Вот тут от страха у меня почти подгибаются ноги. Я бы дернулась, наверно, если бы он не держал меня, но в его руках сложно дергаться.

— Тихо, — говорит он мне на ухо. — Если ты мне не понравишься, тебя убьют.

Я всхлипываю, почти нет сил…

— Тихо. Ты плохо поняла?

Я должна улыбаться. Что бы мой хозяин ни пожелал сделать со мной, я должна радоваться этому. Только я не могу…

Его ладонь ложится на мой живот, он прижимает меня к себе… Большая, теплая ладонь…

— Не трясись так, — тихо-тихо говорит он, почти мягко, только совсем легкое раздражение в голосе. Я ему не нравлюсь?

Боже, я уже думаю о том — нравлюсь ли я ему?

Его голос… мне отчего-то кажется, я слышала уже… или просто кажется?

Отпускает. Одно движение, и он уже стоит передо мной, смотрит на меня. Я понимаю, что у меня дрожат губы, подбородок дрожит, и я ничего не могу с этим сделать. В глаза смотреть, наверно, нельзя, поэтому я смотрю на пуговицу на его кафтане. А кафтан старый, хоть и в хорошем состоянии… петельки чуть растянулись, чуть засалились и потемнели, третья сверху пуговица явно пришита позже, чем остальные, ярче блестит.

Он берет меня за подбородок, требовательно поднимает голову.

— Я не айнар, — говорит тихо. — На меня можно смотреть.

У него невероятно, ослепительно голубые глаза. И он старше, чем мне показалось вначале. Сильно за тридцать, может быть, ближе к сорока. Мелкие морщинки у глаз, суровая складка между бровей. Он красив… хотя красавцем его назвать сложно, нет той классической восточной красоты, и все же… правильные, благородные черты лица, нос с легкой горбинкой, ноздри чуть подрагивают… и тонкие губы упрямо сжаты.

И глядя в его глаза, я пугаюсь окончательно.

Так, что даже не сразу понимаю, что говорит айнар.

Сначала вижу ледяную ярость, мелькнувшую в голубых глазах, и только потом понимаю.

— Тебе стоит попробовать ее прямо сейчас, Халид. Я хочу удостовериться, что мой подарок пришелся по вкусу.

— Нет… — говорю я шепотом.

Прямо здесь, сейчас… я не могу, я не готова к такому.

Он молча смотрит на меня, стиснув зубы.

И я… готова поспорить, ему это надо не больше чем мне. Унизительно, должно быть.

— Я предпочитаю делать это в собственной спальне, — сухо и ровно говорит Халид. — Если сиятельнейший айнар позволит, я прямо сейчас заберу ее с собой.

— Значит ты не хочешь ее? — удивляется айнар.

И вдруг ошейник на моей шее так резко и с такой силой сдавливает горло, что темнеет в глазах. Я пытаюсь сделать вдох, но не могу… все переворачивается вдруг. Я падаю, ноги подгибаются. Еще успеваю понять, как Халид подхватывает меня на руки.

— Стой! Хватит! — кричит он.

И ошейник отпускает.

Все плывет, у меня шумит в ушах. Я пытаюсь вдохнуть, но получается с трудом, горло свело спазмами, я не могу… Слезы градом из глаз, может быть я и не должна, но я ничего не могу с ними сделать.

Халид витиевато матерится сквозь зубы… я не понимаю ни слова, но это совершенно точно страшные ругательства. И он все еще держит меня.

— Ты передумал, Халид? — с явной издевкой спрашивает айнар.

— Если ты решил отдать ее мне, тогда отдай кольцо! — это звучит резко, как приказ.

— Не забывайся! — говорит айнар. — Ты мне как сын, но это не значит, что я буду терпеть подобные вольности. Если ты забыл, то я могу повторить.

Халид все еще держит меня, и я чувствую, как сжимаются его пальцы, дыхание сбивается. Но он отпускает. Ставит меня на ноги.

Потом склоняет голову.

— Да, айнар.

— Хорошо. Ты передумал?

— Кольцо? — чуть хрипло говорит Халид, сжимает зубы. — Мне показалось, сиятельнейший айнар хочет подарить мне девушку.