Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

– Они приезжают с машинами, если хотят что-то отремонтировать. – Он немного подумал и объяснил: – Я занимаюсь ремонтом. До обеда работаю в мастерской на Рингвеген. Все немцы и австрийцы знают, что у меня здесь гараж, поэтому приезжают, чтобы я даром ремонтировал их автомобили. Некоторых я вижу впервые. Их так много теперь в Стокгольме.

– Тот, который нам нужен, – сказал Нурдин, – носил черный нейлоновый плащ и бежевый костюм.

– Нет, мне это ни о чем не говорит. Я не помню никого похожего. Это точно.

– У тебя есть друзья?

– Друзья? Несколько немцев и австрийцев.

– Кто-нибудь из них был здесь сегодня?

– Нет. Они знают, что я занят. Я ремонтирую ее днем и ночью. – Он указал измазанным в масле пальцем на машину. – Мне нужно отремонтировать ее до Рождества, чтобы ехать домой, к родителям.

– В Швейцарию?

– Да.

– Эту машину нелегко будет отремонтировать.

– Нелегко. Я заплатил за нее только сто крон. Но я приведу ее в порядок. Я хороший специалист.

– Как тебя зовут?

– Хорст. Хорст Дике.

– А меня Ульф. Ульф Нурдин.

Швейцарец показал в улыбке крепкие белые зубы. Он производил впечатление приятного и порядочного парня.

– Так, значит, Хорст, ты не догадываешься, о ком я говорю?

Дике покачал головой.

– Мне очень жаль, но я не знаю.

Нурдин совсем не чувствовал себя разочарованным. Как и ожидалось, информация оказалась бесполезной. Если бы с уликами не было так туго, ее вообще не стали бы проверять. Однако Нурдин не спешил уходить, ему не хотелось снова в метро, переполненное раздраженными людьми в промокшей одежде. Швейцарец явно хотел помочь ему. Он спросил:

– А что вам еще известно? Ну, об этом человеке.

Нурдин немного подумал и ответил:

– Он смеялся. Громко.

Лицо Дике просветлело.

– Тогда я, кажется, знаю. Он смеялся вот так.

Дике открыл рот и издал блеющий звук, резкий и пронзительный, как крик бекаса.

Это было настолько неожиданно, что Нурдину понадобилось около минуты, чтобы прийти в себя. С большим опозданием он сказал:

– Наверное.

– Да, да, – молвил Дике. – Теперь я понял, кого вы имели в виду. Невысокий темный мужчина.

Нурдин насторожился.

– Он был здесь четыре или пять раз. Может, и больше. Но имени его я не знаю. Он приезжал с испанцем, который хотел продать мне запасные части. Испанец приезжал много раз. Но я не купил.

– Почему?

– Слишком дешевые. Наверняка краденые.

– А как звали того испанца?

Дике пожал плечами.

– Не знаю. Пако. Пабло. Пакито. Как-то так.

– А какая у него была машина?

– Хорошая. Белая «вольво-амазон».

– А у того, который смеялся?

– Не знаю. Он приезжал с испанцем и всегда выглядел пьяным. Но он не сидел за рулем.

– Он тоже испанец?

– Не думаю. По-моему, швед.

– Когда он был здесь в последний раз?

– Три недели назад. Может, две. Я точно не помню.

– А того испанца ты потом видел? Ну, Пако или как его там?

– Нет. Он, наверное, уехал в Испанию. Он продавал запчасти, потому что ему нужны были деньги. По крайней мере, он так говорил.

Нурдин снова задумался.

– Так ты говоришь, тот мужчина выглядел пьяным. А может, он был одурманен? Находился под действием наркотика?

– Не знаю, – пожал плечами Дике. – Мне показалось, что он просто пьян. Хотя всякое может быть. Наркоман? Почему бы и нет? Тут почти все наркоманы. Если не пьют, то употребляют наркотики. Разве не так?

– А ты не знаешь, как его звали или какая у него была кличка?

– Нет. Но пару раз в машине с ними была девушка. Высокая, с длинными светлыми волосами.

– Как ее звали?

– Не знаю. Но у нее есть прозвище…

– Какое?

– Белокурая Малин. Так мне кажется.

– Откуда тебе это известно?

– Я еще раньше видел ее в городе.

– Где именно?

– В ресторане на Тегнергатан, недалеко от Свеавеген. Туда ходит много иностранцев. Она шведка.

– Кто? Белокурая Малин?

– Да.

Нурдин не смог придумать больше ни одного вопроса. Он внимательно посмотрел на зеленую машину и сказал:

– Надеюсь, ты доедешь домой без происшествий.

Дике улыбнулся своей заразительной улыбкой.

– Да, это было бы неплохо.

– А когда ты вернешься?

– Никогда.

– Никогда?

– Швеция – плохая страна. Стокгольм – плохой город. Сплошной шум, наркотики, воры, алкоголь.

Нурдин ничего не ответил, потому что был, в общем, согласен с таким утверждением.

– Скверно, – продолжил швейцарец. – Ну, разве что иностранцу легко заработать. Остальное безнадежно. Я живу в одной комнате еще с тремя такими же, как я. Плачу четыреста крон в месяц. Настоящая эксплуатация. Свинство. Потому что нет квартир. Только богачи и преступники могут позволить себе ходить в рестораны. Я все время экономлю. У меня есть деньги. И теперь я уезжаю домой. Куплю мастерскую и женюсь.

– А здесь ты не познакомился с какой-нибудь девушкой?

– Девушка-шведка не для нас. С порядочной девушкой может встречаться разве что студент. А для рабочего – только девушки определенного сорта. Как Белокурая Малин.

– Что значит определенного сорта?

– Шлюхи.

– Ты имеешь в виду, что не хочешь платить девушкам?

Хорст Дике насупился.

– Их много. Бесплатных. Бесплатных шлюх.

Нурдин покачал головой.

– Ты видел только Стокгольм, Хорст. Жаль.

– А остальное лучше?

Нурдин энергично кивнул и сказал:

– А о том мужчине ты больше ничего не помнишь?