Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

Нурдин топтался в прихожей ее квартиры, ожидая, пока она закончит свой утренний туалет. Когда наконец она была готова и они вышли на улицу, он вынужден был признать, что в приглушенном свете винного погребка она выглядела гораздо привлекательнее, чем туманным утром.

В морге их уже ждали, и служитель сразу провел Нурдина и Белокурую Малин в морозильник.

На размозженное лицо покойника был наброшен платок, но так, что были видны волосы. Белокурая Малин схватила Нурдина за руку и прошептала:

– Черт возьми!

Нурдин обнял ее за широкие плечи и подвел поближе.

– Прошу вас хорошенько присмотреться, – тихо произнес он. – Присмотреться и сказать, узнаете ли вы его.

Прикрыв рукой рот, она смотрела на голое тело.

– А что с его лицом? – спросила она. – Я могу увидеть лицо?

– Будет лучше, если вы сможете обойтись без этого, – сказал Мартин Бек. – Вы и без этого можете его узнать.

Белокурая Малин опустила руку и кивнула.

– Да, это Ниссе. Вон тот шрам и… Да, это он.

– Благодарю вас, фрекен Русен, – произнес Мартин Бек. – А теперь мы приглашаем вас на чашку кофе в управление полиции.

Сидя в такси рядом с Нурдином, Белокурая Малин время от времени бормотала:

– О боже, это что-то ужасное.

Мартин Бек и Нурдин организовали кофе с булочками. Через минуту к ним присоединились Кольберг, Меландер и Рённ.

Малин вскоре пришла в себя, и можно было заметить, что она оживилась не только от кофе, но и от того уважения, которое ей выказывали. Она охотно отвечала на вопросы, а перед уходом пожала им руки и заявила:

– Я никогда не подумала бы, что лега… что полицейские могут быть такими мировыми парнями.

После того как дверь за ней закрылась, они с минуту переваривали полученный комплимент, потом Кольберг сказал:

– Ну, мировые парни! Подведем итоги?

Они подвели итоги.

Нильс Эрик Йёранссон.

Возраст: 38–39 лет.

С 1965 года без постоянного места работы.

С марта по август 1967 года жил у Магдалены Русен (Белокурой Малин) на Арбетаргатан, 3, в Кунгсхольмене.

Позднее, примерно до октября, – у Суне Бьёрка в Сёдере.

Место жительства в последние недели перед смертью не установлено.

Наркоман. Курил, глотал и впрыскивал себе любой наркотик, какой удавалось раздобыть. Возможно, также торговал наркотиками.

Был болен гонореей.

Магдалена Русен видела его в последний раз третьего или четвертого ноября возле ресторана «Дамберг». В тот день на нем были те же самые костюм и плащ, что и 13 ноября.

Как правило, всегда был при деньгах.

23

Таким образом, Нурдину, первому из всей бригады, занимавшейся расследованием убийств в автобусе, удалось раскопать нечто такое, что при достаточном желании можно было назвать положительным результатом. Однако даже здесь мнения разделились.

– Ну хорошо, – сказал Гунвальд Ларссон, – теперь нам известна фамилия того подозрительного типа. А что дальше?

– Так-так, – задумчиво пробормотал Меландер.

– Что это ты там бормочешь?

– Йёранссон никогда ни на чем не попадался, но фамилия мне кажется знакомой.

– Вот как?

– По-моему, она фигурировала в каком-то деле. Я с ним не разговаривал и наверняка даже не видел его. Но где-то мне уже попадалось это имя – Нильс Эрик Йёранссон.

Попыхивая трубкой, Меландер рассеянно смотрел прямо перед собой.

Гунвальд Ларссон размахивал своими огромными ручищами, разгоняя дым. Табачный дым раздражал его.

– Меня больше интересует эта свинья Ассарссон, – сказал он.

– Я вспомню, – пообещал Меландер.

– Конечно. Если раньше не умрешь от рака легких.

Гунвальд Ларссон встал и подошел к Мартину Беку.

– Откуда этот Ассарссон брал деньги?

– Не знаю.

– А чем занимается его фирма?

– Импортирует разные товары. Все, что приносит прибыль: от подъемных кранов до искусственных елок.

– Искусственных елок?

– Да, этот товар сейчас пользуется большим спросом.

– Я навел справки о сумме налогов, которые уплатили эти господа и их фирма за последние несколько лет.

– Ну?

– Она составляет примерно треть от того, что должны платить ты или я. И когда я вспоминаю, как выглядит квартира вдовы, то…

– То что?

– У меня появляется чертовское желание произвести обыск у них в офисе.

– На каком основании?

– Не знаю.

Мартин Бек пожал плечами. Гунвальд Ларссон направился к двери. На пороге он сказал:

– Этот Ассарссон был хитрой лисой. И его братец наверняка не лучше.

В дверях появился Кольберг. Он выглядел уставшим и невыспавшимся. Глаза у него были красные.

– Чем ты занимаешься? – спросил Мартин Бек.

– Слушаю магнитофонную запись допроса Биргерссона. Того самого, убившего свою жену. Его вел Стенстрём. Я всю ночь просидел над этим.

– И что?

– Ничего. Абсолютно ничего. Если, конечно, я чего-то не упустил.

– Всегда есть такая вероятность.

– Очень ценное замечание, – заметил Кольберг, закрывая за собой дверь.

Мартин Бек облокотился на стол и подпер голову руками.

Была пятница, восемнадцатое декабря. Прошло уже двадцать пять дней, а расследование, по существу, стояло на месте. Более того, появились определенные признаки того, что оно разваливается. Каждый цеплялся за любую мелочь, как утопающий хватается за соломинку.

Меландер размышлял над тем, где и когда он слышал имя Нильса Эрика Йёранссона.