Рождение

— Я как-то даже рад, — признался Осилзский. Давешние излияния убийцы из Шукрских болот навряд ли могут поспособствовать улучшению их весьма натянутых взаимоотношений.

— То есть? — насторожился соратник, обтиравшийся влажным полотном, исполнявшим роль полотенца.

— Ничего особого, но тебя бы смутило, если б ты вспомнил свои речи. Не волнуйся. Кроме меня, свидетелей не было. А я, считай, забыл. Нормально? — Ланакэн исподлобья наблюдал за ним. Тяжело сглотнув, Крушитель постарался сосредоточиться, тень подозрения мелькнула, наполнив на мгновение тревогой. Но уверенности нет, а потому нехотя угомонился. Натянул кожаную рубашку без рукавов с хитиновыми вставками на груди, застегнулся до горла, словно собирается идти в бой. Отработанным долгими годами риска движением проверил ножны и покривился от их пустоты. Однако нежданно-негаданно обнаружилось: в углу валяется припасённый небольшой прямой клинок, непривычный в руках Тиннариса. На сей раз он сунул именно его за пояс и неловко хохотнул. В Убежище можно и без оружия ходить, но после обучения у отца это вошло в привычку, как одевать одежду или обувь.

Когда предводитель Сопротивления ушёл, всплыло желание поесть. Лекарство Соула крайне быстро подняло на ноги. Даже аппетит уже пробудился в полной мере. Покопавшись в своих запасах, вяло поплёлся стряпать кашу.

Тепло очага приносит настоящее наслаждение. Вздремнуть бы у древнего хоровода языков пламени. Их вид приковывает утомлённое зрение настолько, что вспомнил о сути занятия, когда в воздухе уже повис знакомый запах опоздания. С готовкой всю жизнь не слишком ладит! Поторопился перемешать и снял с шеста, смиряясь перед не слишком удачным творением. Погасив огонь, направился к себе, но чуть не столкнулся в тоннеле с Лаури. Получеловек торопливо склонился в глубоком поклоне и застрял… Его голодный взор смутил Тина.

— Так есть хочешь? — сорвалось обескураженно, но… гибрид торопливо кивнул, не находя сил оторваться от созерцания слегка пригорелой каши. Даже непреднамеренно громко сглотнул заполнившую рот слюну. Понуро ссутулившиеся плечи выдали обречённое принятие невозможности удовлетворить настолько естественную потребность.

— Ну, поешь, — творец протянул ему тарелку и, к немалому удивлению обнаружил: полукровка действительно безумно жадно уплетает предложенное блюдо.

— Разве тебе не дают паёк?

— Дают, — вяло подтвердил Лаури, вылизывая ложку.

— И?..

— Я - падший. Я не умею готовить. Я… Если орехи или ягоды попадаются, то ем, а, если нет, то совсем плохо, — сознался горестно бедняга. Собеседник оторопел. Здесь — в Убежище — кто-то может по-настоящему голодать! А окружающие и не подозревают.

— Чего же не попросишь у кого-нибудь научить?

— Я?.. Я же гибрид… Кто ж захочет-то возиться с таким грязным существом. Спасибо, господин Тиннарис! — проглотил всё и… явно съел бы больше.

— Вот обижусь я на тебя когда-нибудь всё-таки! Просто Тин! Без «господин». И на ты. Я же твой ровесник! И никак по местной иерархии не стою выше тебя! — с досадой укорил Гаур и внезапно предложил: — Пошли ко мне? У меня ещё лепёшка оставалась, кажется. Немного подсохла уже, наверное, но тебе не до капризов, насколько вижу. Правда, я сам готовлю очень скверно, но… Если уж это съел, то и остальное слопаешь.

В полумраке крошечного жилища Лаури смотрится потусторонним существом. Лишь сейчас Гаур заметил: за время пребывания под землёй полукровка заметно похудел и осунулся. С благоговением посматривая на своего благодетеля, бедняга ест жадно и много, захлёбывается ягодным напитком и, явно, летает на седьмом небе от счастья из-за выпавшего на долю пира. Хозяин сел неподалёку и протянул ему нож, чтобы было удобнее отрезать от печёного крупного довольно корня, который гость старается разломать пальцами. Зелёные глаза с растерянностью поднялись навстречу. Заметив, что человек не понимает, негромко произнёс:

— Падшим нельзя острое… Я только меч держал в тот день… Нельзя… Иначе многие бы с собой покончили.

— Ты же бреешься как-то. Вон какой гладкий! — усмехнулся Тин. Смысл весьма простых слов поначалу не дошёл до собеседника, но, обдумав, Лаури робко рассмеялся:

— Нет. Мне не надо. Меня сразу всего обработали, как и всех, чтоб только на голове волосы росли. Специальным составом. Я такой всегда и весь. Я не беру острое. Так со всеми делали. Так положено.

— Ты уже не падший. Бери. Вот мороки с тобой! Приноси мне припасы. Я на двоих готовить буду. После сам научишься. Не спеши — подавишься! Я пока тут посижу, — Гаур сомкнул веки и откинулся на прохладную стену. Постепенно накатила дрёма. Сработала старая привычка использовать для отдыха любое свободное время. Да и силы ещё не полностью восстановились. Даже забыл, что не один.

Проснувшись от чьего-то касания, привычно не стал раскрывать пробуждение. Выудил кинжал и приставил к тому месту, где у склонившегося над ним должна бы находиться печень. Только теперь позволил себе убедиться.

У григстанской игрушки стучат зубы. С близкого расстояния, разделяющего их, это в тишине слышно. Лаури чуть различимо взмолился:

— Не надо! Не так!