Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Держания военного характера не всегда означали собственно конную рыцарскую службу. В 1170-е гг. король Уильям утвердил Роберта Ньюэма во владении мэнором Кэмбо (Файф) «за службу одного пешего воина в рати короля».{159} В 1304 г. Джон Коллендер держал свой фьеф (прежде — тэнство) от короны за одного рыцаря, а также поместье Килсайт от графа Файфа за десять лучников.{160} Другими вариантами были служба в качестве министериала — управляющего манором или замком и, особенно в пограничных районах, обязанность выставлять воинов для крепостных гарнизонов.{161}

В западных областях и на островах, где рыцарская служба появилась в первой половине XIII в., основной формой оставалась военно-морская обязанность. Она восходила к VI в., но отныне приобретала феодальный характер. Единицей обложения здесь была двадцати- или сорокавесельная галера.[33] Эта необычная форма военного фьефа не была свойственна Англии, чей флот состоял преимущественно из кораблей, выставляемых городами (Пять Портов и др.).

При всей значимости рыцарской службы многие фьефы держались на иных условиях: за натуральную ренту (в виде различных продуктов, шпор, перчаток, соколов и т.д.), за твердую денежную плату (in feudifirma), за разнообразные феодальные сборы и «вспоможения» (auxilia) — в бесконечных сочетаниях. Например, около 1208 г. барон Уолтер Олифард передал виллу Колзи близ Эбернети (Файф) рыцарю Элану Суинтону «в наследственный феод» за две марки (марка = 2/3 фунта) в год и за вспоможения на выкуп сеньора из возможного плена, посвящение в рыцари его старшего сына и венчание старшей дочери.{162}

С 1211 г. Малколм, граф Файф, за небольшое держание вне пределов своего графства был обязан ежегодно вносить в пользу короля четыре меры овсяной муки, четыре поросенка и 4 марки 8 шиллингов серебром.{163} Как и в других странах, общей тенденцией был переход от натуральной ренты к денежной, и раньше всего это наблюдалось на юго-востоке.

Другие общеизвестные феодальные права и обязанности были присущи и Шотландии. Подчас они особо оговорены в хартиях, иногда подразумеваются. Так, по одной из хартий графа Бахана (ок. 1212) его вассал должен был три раза в год (обычное число) заседать в графском суде, а его рельеф (взнос за вступление в права наследства) устанавливался в двадцать фунтов.{164} Наибольший рельеф вносился, естественно, за графство — в конце XIII в. за Бахан причиталась сумма в 731 фунт 6 шиллингов 8 пенсов.{165}

Высочайшей привилегией, которую король мог предоставить своему вассалу, был иммунитет — частичное или почти полное изъятие фьефа из юрисдикции короны и освобождение от королевской администрации. Им располагали одни лишь магнаты с XIII в., что закреплялось формулой «in liberam baroniam», позже — «in liberam regalitatem».{166} Особенно широко иммунитет предоставлялся со времени Роберта I Брюса.

На вопросы о становлении и эволюции манориальной системы и о вотчинной структуре в связи с процессом феодализации хартии не отвечают. Можно лишь отметить, что термин «manerium» был довольно распространен в юго-восточных земледельческих районах Шотландии, где им нередко обозначалось земельное пожалование. Те немногие историки, кто отважился приступить к этой проблеме, склонны подчеркивать преемственность между манориальным строем XII–XIV вв. и дофеодальными аграрными отношениями и типами поселений; они полагают, что преобладала мелкая и средняя вотчина, обычно в рассеянной форме (так называемый «федеральный» или «дискретный» манор).{167}

2. Церковное держание

До сих пор речь шла о светских феодалах, но в развитии крупного землевладения в XII–XIII вв. духовные сеньоры нисколько им не уступали. Типичный образец процветающего монастырского хозяйства являет Линдорс, аббатство тиронского устава (ветвь бенедиктинцев), заложенное около 1191г. Дэвидом, графом Хантингдон и Честер, братом королей Малколма IV и Уильяма I. Линдорский картулярий, который насчитывает около ста пятидесяти документов, главным образом хартий XIII в., издан уже давно, но пока еще не был предметом подробного изучения.[34] Между тем, благодаря своему положению и довольно скромным размерам, Линдорс может служить хорошим примером «среднего», хотя и состоятельного, шотландского монастыря. Сегодня, увы, он лежит в руинах.