Рождественский экспресс

Она встала и начала расхаживать по комнатке под его взглядом. И наконец ответила:

– Люди могут любить друг друга, но желать разного. В таком случае отношения не работают, какими бы сильными ни были ваши чувства.

– Так чего хочет Том?

– Не уверена, знает ли он сам. Я же знаю, чего он не хочет: быть привязанным где-либо или кем-либо.

– А ты знаешь, чего хочешь ты?

– Кто знает, Макс? Кто на самом деле знает, чего ему хочется?

– Что ж, полагаю, лучше об этом спрашивать не меня: мои интересы постоянно меняются. Но, как по мне, это часть жизни. Быть может, то, чего все мы хотим, – это счастье. И находим его каждый своим путем.

– Если находим. Многие так никогда и не обретают счастья. Возможно, я одна из них.

– Элеонора, ты умная, талантливая, успешная и прекрасная женщина в расцвете лет.

– И, быть может, эта женщина не нуждается в мужчине, чтобы чувствовать себя полноценной.

Макс пожал плечами:

– Может быть. Я и не имел в виду, что каждый должен заключить брак, чтобы стать счастливым.

– Тогда что

ты имеешь в виду?

Режиссер встал:

– Я хочу лишь сказать, что не стоит делать сразу вывод, что для счастья тебе не нужен близкий человек.

* * *

Макс вышел и направился в купе Кристобаля. Оказалось, его ассистент разворошил всю комнату.

– Что это ты делаешь? – спросил Пауэрс.

– Ищу свои солнечные очки.

– Солнечные очки! Посмотри за окно, уже ночь.

– Я имею в виду, что они пропали.

– Так купи другие.

– Эти стоили четыреста долларов!

Макс пристально поглядел на него:

– Сколько именно я тебе плачу, Кристобаль?

Молодой человек сглотнул и нервно посмотрел на босса:

– Я откладывал на них целый год.

– Угу. Слушай, со свадьбой все улажено.

– Замечательно, сэр. Вы гений.

– Как ты каждый раз утверждаешь… Так, задание ты получил. Чтобы никаких ошибок.

– Я когда-нибудь подводил вас, мистер Пауэрс?

– Да, знаю, но пойми: никто не идеален, я просто не хочу, чтобы в первый раз ты провалился на этом задании. Ясно?

– Понимаю, сэр.

– Ты хороший парень, но когда мы приедем в Лос-Анджелес, я урежу твою зарплату.

– Почему, сэр? – спросил ошеломленный Кристобаль.

– Потому что даже я не трачу по четыреста баксов на солнечные очки, вот почему.

* * *

Том лежал на кровати и разглядывал дно находящейся над ним койки. Он ненадолго заснул, но теперь совершенно проснулся. Он встал и достал блокнот, однако ручку найти не сумел. Затем обыскал все купе, но ручка не обнаружилась. Она имела для него особое значение: Элеонора подарила ее после их первого совместного путешествия за границу. Наконец журналист отчаялся искать и, услышав музыку, вышел в коридор. Мелодия доносилась из купе Агнес Джо; дверь была открыта, свет включен. Он подошел к порогу и украдкой заглянул внутрь. Агнес Джо сидела полностью одетая, а на складном столике рядом с ней стоял подключенный к розетке старинный электропатефон. Он узнал песню: «Тихая ночь». Агнес Джо повернула голову, заметила его и, по-видимому, немного смутилась:

– Надеюсь, музыка тебе не мешает.

– Да ладно, что может быть лучше рождественских песнопений в рождественскую неделю?

– Пение в компании Тайрона привело меня в особое настроение. Я беру этот маленький патефон с собой повсюду. Он принадлежал моей матери. Можешь войти и тоже послушать.

Мгновение поколебавшись, Том сел на кушетку. Похоже, женщине не помешала бы компания.

Она тепло посмотрела на него:

– Реджина рассказала, как ты помог ей с мерзким юристом. Ты сегодня сделал доброе дело, Том. Вел себя как ангел-хранитель.

– Ну, недаром говорят, что под Рождество появляется необычайно много ангелов-хранителей.

– Никогда не слышала. Ты это сам только что придумал?

– Вообще-то, думаю, да.

– Хотя эта идея радует.

Они сидели и слушали веселые рождественские песни. Купе пахло сиреневым мылом и было очень уютным. Лэнгдон заметил битком набитый вещевой мешок между стулом и стеной, отчасти укрытый одеялом. Когда он оглянулся, Агнес Джо пристально смотрела на него с печальным выражением лица. В ту же секунду мимо по коридору прошло семейство: мать, отец и двое детей. Они смеялись, а мальчик чуть пританцовывал и едва не упал.

– Приятно быть в поезде под Рождество. Люди в хорошем настроении. Отправляться в такое путешествие семьей просто замечательно, – сказала Агнес Джо.

– Так почему вы не проводите Рождество с родными?

– Девушка не придет, если ее не пригласить на вечеринку, не так ли?

– Значит, вы с дочерью не ладите?

– Я с ней вполне лажу. А у нее, похоже, есть ко мне претензии.

– Прошу прощения, Агнес Джо. Искренне сожалею.

– Впрочем, в поезде я завела множество друзей.

– Как там сказала дама в вагоне-люксе: друзья – одно дело, а родные – совсем другое.

Женщина улыбнулась:

– Вязальщица Паулина? Да что она вообще знает? И, к слову, я в жизни не видала такого уродливого свитера.

Сделав паузу, она добавила:

– По мне, семья там, где ее найдешь. Нужно только поискать. Взять хотя бы тебя.

– Что вы под этим подразумеваете?

– Я про ту даму-киношницу, Элеонору. Это та самая Элеонора из прошлого, верно? Единственная любовь всей твоей жизни?

– Теперь мы даже не друзья.

– Однако могли бы стать. И намного больше, чем друзьями.

Он покачал головой: