Рождество в Кентбери (ЛП)

— Это не сплетни. Это информирование друг друга о том, что происходит у нас в городе.

Он снова закатил глаза.

— Я застукал их пару недель назад, — признался он. — А почему ты думаешь Андрэ согласился приготовить этот ужин? Хотя относительно состава меню у него были вопросы. Он сказал, что блюда не сочетаются, и я уверен, что он пару раз выругался по-французски. Но все же, эту информацию я использовал, чтобы ты получила свои любимые блюда.

Он подмигнул мне, и я не смогла сдержать вздоха.

А затем, когда, по его мнению, я совсем расслабилась, он задал свой вопрос.

— Так ты собираешься рассказать мне, что не так?

Его обеспокоенный голос и въедливые голубые глаза, наполненные волнением, убедили меня сказать хоть что-то.

— Братья уговаривают меня отправиться в Нью-Йорк.

— Хочешь устроить себе отпуск посреди рабочего сезона?

Взгляд его удерживал мой. А потом его глаза округлились, когда он понял, что там в Нью-Йорке.

— Ты же говорила, что тебя не интересует эта работа, — он даже не дал мне ответить на вопрос и продолжил раздраженно. — И зачем тебе переезжать? Коттедж находится здесь. Он твой. Тебе нравится здесь работать. В этом городе твоя жизнь, которую ты любишь.

Да, мой. Год назад отец переписал его на меня. Хоть прибыль и остается в семье, как и у всего, чем мы владеем. Однако, викторианский домик все же мой.

— Нет ничего плохого в том, чтобы попробовать что-то новое, — постаралась я объяснить ему хотя бы часть своей мотивации по переезду.

Бишоп бы сказал, что сейчас самое время начать разговор. Признаться, в чувствах, чтобы Хит деликатно меня отшил, и я могла бы со спокойной душой переезжать.

Но я не готова сделать что-то в этом роде. Наш диалог выглядел бы примерно так:

— Хит, я в тебя влюблена.

Он бы судорожно сглотнул и выдал бы что-то вроде:

— Прошу прощения?

Смотрел бы он на меня при этом как слепой олень, а потом сбежал бы или пропустил бы мои слова мимо ушей. Я бы сказала еще раз:

— У меня к тебе чувства.

Призывая все силы, чтобы успокоиться, самым сладким голосом, на который он способен, он бы ответил:

— Ли, ты мне тоже не безразлична. Ты мне как сестра, даже как брат.

— Но я тебя люблю, — настаивала бы я.

— Это очень мило, спасибо тебе, — закончил бы он и просто ушел.

Либо так, либо он скажет мне.

— Ли, ты серьезно? Ну, посмотри на меня. Мы же просто друзья, я просто не смогу воспринимать тебя серьезно.

Как бы ни было, но его слова разобьют мне сердце на кусочки, которые он затем бросит в огонь. А я буду смотреть, как они становятся пеплом и их уносит ветер. И я никогда их не найду и, разумеется, уже никогда не смогу собрать себя воедино.

Я же выбрала путь гораздо легче — переехать, просто забыть свои чувства и учиться жить без него.

— Тут твой дом, — настаивал он. Я смотрела на него, и мне было больно. — Прости, я просто не понимаю, — рукой он провел по волосам и начал собирать грязные тарелки.

— Каждый раз, когда ты что-то планируешь, я тебя поддерживаю. Я ожидаю чего-то подобного и от тебя, — горько произнесла я.

— Хочешь сказать, я тебя не поддерживаю? — голос он не повышал, но было слышно, что он расстроен.

— Обычно мне плевать, о чем говорят люди. Мне в принципе все равно, что они обо мне думают, но вот ты, — он начал сердиться. — На тебя мне не плевать. Мне не плевать на то, что ты думаешь, или как ты меня понимаешь. Поверить не могу, что ты во мне сомневаешься.

— Послушай, я в тебе не сомневаюсь. Но сейчас мне бы хотелось, чтобы ты сказал что-то вроде: «Ли, поезжай на эту работу. Нью-Йорк тебе покорится».

Хит плотно сжал губы. Глаза его нашли пустую бутылку вина.

— Мне казалось, что этого города тебе вполне достаточно. Мне казалось, что ты просто хочешь большего от жизни. Но, если это именно то, что тебе нужно, тогда я тебя поддерживаю.

— Пожалуйста, не стоит сглаживать углы.

— Ли, чего ты от меня хочешь? — его глаза нашли мои. — Есть что-то, чем ты расстроена, но ты мне об этом не рассказываешь. Я сделал что-то, что до жути тебя расстроило. Ты даже смотреть на меня не можешь. Я не смогу ничего исправить, если ты не скажешь, что тебя мучает.

— Есть вещи, которые просто нельзя исправить.

— Но я всегда могу попытаться, — настаивал он.

— В Кентбери нет всего, что мне нужно. Посмотри на меня. Мне тридцать два, я одинока, и перспектив никаких.

Он начал уже ворчать.

— Ты не одна. У тебя есть отец, браться, Кэсси и я.

— Да, но неплохо было бы иметь парня, партнера. Возможно, даже мужа. Когда я сегодня проводила экскурсию, то думала об этом и поняла, что тоже так хочу.

— Свадьбу?