Рождённый в Третьем рейхе

– В июле 1942 года он уехал с родителями в направлении Украины. Ему было около пяти лет. С тех пор мы его не видели. В сентябре 1942 года пришло сообщение о гибели семьи Линде – Августа и его родителей в железнодорожной катастрофе под Джанкоем. Но потом к нам приехал очевидец крушения и сказал, что маленького Августа среди погибших не было. Живым его тоже не нашли. Мы надеемся, что он каким-то образом выжил, может быть, его взял к себе кто-то из местных жителей. Мы ищем и ждём его вот уже шестьдесят лет.

«Надо же, какие бывают совпадения: я из Джанкоя ищу родственников в Германии, а из Германии ищут в Джанкое», – подумал Пётр Пантелеевич, ещё не понимая, что они, эти незнакомые люди на экране говорят о нём. Тем временем они показали на весь экран фотографию маленького мальчика в матросском костюмчике, в штанишках до колен. У Семешко остановилось дыхание. Он узнал себя. Вернее, он увидел поразительное сходство этого ребёнка с Петей Семешко, которого он знал лишь по фотографиям, каковые долгие годы считал своими детскими снимками.

– Пётр Пантелеевич, ну вы поняли теперь, что они ищут вас? – спросил ведущий Игорь Владимирович. – Ведь вы и есть Август Линде, которого семья ищет вот уже более шестидесяти лет!

В горле запершило. Пётр Пантелеевич давно ждал этой минуты, а когда она пришла, не знал, что сказать, что делать, как себя вести. Он машинально стал поправлять запонки, потом воротник сорочки.

– Ваши родственники приехали за вами, – продолжал Игорь Владимирович. – Ну что же вы сидите? Встречайте их!

Взволнованный Пётр Пантелеевич, а может, уже Август Линде встал со своего места и пошёл с палочкой навстречу своим немецким родственникам. Семья отправила в Москву сына Марты Рольфа и дочь Генриха Маю. Семешко не знал, кем приходятся ему эти незнакомые люди, и всё же целовал их, не скрывая слёз. Те по-немецки сдержанно обнялись, поприветствовали его, но он заметил, что и у них дрожат губы.

…Вечером в гостинице они попытались о чём-то поговорить, но это у них плохо получалось. Семешко не говорил по-немецки, а немцы не знали русского. Переводчик, который пришёл с ними с телепрограммы, побыл с ними недолго. Он помог им договориться о поездке в Германию. Оказывается, сотрудники программы «Ищу тебя» заранее позаботились о визе для супругов Семешко, а Пётр Пантелеевич благоразумно прихватил загранпаспорта. Но Нина Захаровна проявила чудеса деликатности, отказавшись от поездки.

– Петя, ты должен ехать один, – твёрдо сказала она, – дай Бог, выпадет случай, я съезжу в другой раз. А сейчас тебе надо самому побыть в своей новой семье, разобраться в воспоминаниях и наладить отношения с родными.

Когда переводчик ушёл, оказалось, что общаться они не могут, они только угощали друг друга разными деликатесами. Утром был поезд на Берлин. Пётр Пантелеевич не представлял, как он поедет в купе с родственниками, которые совершенно не знают русского, а он – немецкого. Правда, Рольф сразу через переводчика предупредил, что им надо только добраться до Гамбурга, а там один из членов семьи прекрасно владеет русским языком.

Семешко не мог поверить в реальность происходящего. Казалось, это не с ним происходит. Простившись на перроне с женой, он вошёл в купе с Рольфом и Маей. Поезд тронулся, Москва убегала назад, а они, семья Линде, ехали на запад. Его ожидала волнительная встреча, воспоминания, рассказы, фотографии… Как-то это всё быстро случилось, он ещё не успел привыкнуть к мысли, что он уже нашёл свою семью. Ещё немного – и он узнает о себе всё, а также о своих родителях, о детстве и о том, почему он оказался в Джанкое. Как заманчиво – вернуться в своё потерянное прошлое! Обрести себя и своих близких…

С сожалением понимая, что в дороге ему не придётся поговорить с Рольфом и Маей, он переоделся в домашнюю одежду, расположился на своей полке и до самого Берлина сидел у окна. Только когда они собирались трапезничать, садились за общий столик в купе, доставали продукты, тогда Пётр Пантелеевич несмело начинал ощущать, что всё-таки они – одна семья.

В Берлине они сделали пересадку и направились в Гамбург. По мере приближения к месту назначения у Петра Пантелеевича кадык всё чаще ходил ходуном. Как же так? Неужели это сейчас произойдёт? Неужели он встретит людей, у которых одна с ним кровь и плоть и которые искали его шестьдесят лет?… Боже мой, неужели?…

Подходя к перрону, состав замедлял ход. Наконец, он остановился. Проводник открыл дверь. Пётр Пантелеевич увидел возле своего вагона группу людей. Как только они с Рольфом и Маей ступили на немецкую землю, эти люди сразу окружили их и начались объятия, возгласы… Он понял, что это и есть его родственники. Они что-то ему говорили, но он не понимал.

– Поехали домой, Август, – сказал один из них на чистейшем русском языке. – Мы так давно тебя искали, нам об очень многом надо рассказать друг другу…

* * *

Старые фотоснимки веером лежали перед ним. Он уже узнавал на них себя, а рядом с собой видел других, неизвестных ему людей.

– Вот твои родители, – показала ему Марта.

– Как их звали? – спросил Август.