Рождённый в Третьем рейхе

– Пауль – твой отец и мой старший брат, – сказал Курт. – А это Лаура, твоя мать.

Так вот кто носил это имя! Август много лет мучался, пытаясь понять, кто такая Лаура. Это имя, пожалуй, единственное, что он помнил из своей далёкой детской жизни. Но ответа он не находил. Он не знал, кем была Лаура в его жизни и была ли она вообще или же это навеяно его неуёмной фантазией. И вот теперь он держит в дрожащих руках фотографии и жадно вглядывается в лица своих оставшихся молодыми родителей. К горлу подступало что-то, мешающее дышать. Почему всё случилось именно так, а не иначе? Почему его родители умерли молодыми, а он всю жизнь прожил вдали от родины и от родных, даже не подозревая, что изначально ему была уготована совсем другая судьба? Он должен был жить в другом городе, в другой стране, в другой семье, должен был говорить на другом языке, работать в другом месте, вести совсем иной образ жизни…

Август Линде рассматривал фотоснимки своих родственников, попутно же ему объясняли, кто есть кто.

– Где это снято? – спросил Август, глядя на себя, трёхлетнего, на фоне красивого старинного готического костёла. – Это было здесь, в Гамбурге?

– Нет, – ответила Марта. – Тогда наша семья жила в Кёнигсберге.

Кёнигсберг! Словно молнией пронзило мозг Августа. Это же нынешний Калининград! Ведь он мог побывать там, на родине, особенно учитывая его железнодорожную судьбу. Железная дорога уводила его во все концы Советского союза; где он только не побывал, а вот в Калининграде не довелось ему быть.

Он отодвинул в сторону старые фотографии. Ему нужно было время, чтобы осознать всё, что он узнал, разложить по полочкам все те сведения, которые он только что получил.

– А знаешь, кто это? – Марта вытащила из кипы фотокарточек одну и показала её Августу. Он долго внимательно на неё смотрел, потом покачал головой. Эта женщина, очень яркая, потрясающая, похоже, актриса, была ему незнакома.

– Нет, я не знаю её, – ответил он.

– Это знаменитая оперная певица Эльза Грюневальд, – сказала Марта. – Её знала вся Германия. К тому же, она твоя родная бабушка. Она мать Лауры, твоей матери.

Когда Курт закончил переводить, Август внимательнее вгляделся в её лицо. Нет, он её не помнил.

– Она оставалась с тобой, когда твои родители уехали на Восточный фронт. Потом Лаура приехала в отпуск и увезла тебя с собой. Когда пришла весть о вашей гибели, фрау Эльза одна верила в то, что ты жив. К ней пришёл солдат, который подтвердил, что тебя не было среди погибших. Она искала тебя, не переставая, до последнего своего дня. И умирая, просила найти тебя и привести на её могилу. Неужели ты её не помнишь? – спросила Марта.

Август отрицательно покачал головой. Несмотря на все свои усилия, он не мог её вспомнить. Он чувствовал себя виноватым, но – увы!..

– А ведь она только о тебе и говорила, – заговорил Генрих. – Она была очень одинока, кроме тебя и Лауры у неё никого не было. Она жила с нами, в нашей семье, и бесконечно писала запросы в разные международные инстанции. У нас сохранились стопки писем за шестьдесят лет, ответы на запросы. Все они отрицательные. Никто, нигде и никогда не мог найти твоих следов. Мы, честно говоря, не очень-то верили в эту авантюру, а фрау Эльза наперекор всему и всем верила. Благодаря её настойчивости и неустанным попыткам идея поиска жила в нашей семье, потом Курт, которого тоже считали погибшим, вернулся домой, он был в плену в Советском Союзе. С его возвращением мы все поверили, что невозможное возможно и тоже стали верить и ждать. Когда фрау Эльза умирала, она взяла с нас слово, что мы продолжим поиски. Мы сдержали слово, ты с нами. Только жаль, что фрау Эльза этого не видит…

Август пытался выудить из памяти обрывки детских воспоминаний: зоопарк, кафе, море… Он понимал, что она должна быть там где-то рядом. Но он не видел её. Она ускользала от него. Он не мог ничего вспомнить, связанного с фрау Эльзой. Как же так: она до самой смерти его искала и жила только этой надеждой, а он за всю жизнь ни разу её не вспомнил. Он никогда не вспоминал о ней и даже сейчас, держа в руках её фото, он совершенно не припоминал даже образа своей бабушки. Ни на миг, ни на секунду память не возвращала ему фрау Эльзу.

– Красивая женщина, – выдавил наконец он. Больше Август ничего не мог сказать. В груди щемило. Он понимал, что нельзя забывать родных, тем более тех, кто тебя растил, любил и всегда ждал. Но что он мог сделать?

– А какая это была певица! – вдохновенно заговорили наперебой его немецкие родственники. – Её знала и любила вся Германия. У неё был уникальный голос. Таких сейчас нет.

Август растерянно перебирал фотоснимки Эльзы Грюневальд. Он не мог вспомнить ничего, абсолютно ничего…

– А ты знаешь, когда ты родился? Свою точную дату рождения? – спросил Курт.

– В документах у меня записана дата рождения того мальчика Пети, чьё имя я ношу, – ответил Август.

– Ты родился в Кёнигсберге 19 августа 1937 года, – сообщил ему Курт.