Рожки и длинные ножки

И Залесный в этот момент невольно подумал, сколько же их еще раскидано по земле нашей российской, таких вот раскаявшихся и вовремя уверовавших в собственное духовное спасение грешников. Людей, которые в один миг осознали всю пагубность своего прежнего существования, сумели порвать узы прошлого и ушли служить тому, чьи законы столь долго и старательно они попирали в мирской жизни.

А еще Залесный понял, что ничего им четверым против этого поступка Ильи не поделать.

Но более молодые и ретивые оперативники все еще пытались достучаться до того, что они считали совестью настоятеля.

– Вы хоть понимаете, что укрываете преступника?

– Илья раскаялся и желает искупить свои прегрешения, как прежние, так и нынешние.

– И вы ему верите?

– Я обязан верить. Для этого я и поставлен на эту службу.

– И то пожертвование, которое сделал Илья для нужд вашего монастыря, конечно, не имеет к этому никакого отношения?

– Илья ведь не взял эти деньги себе? А мог бы это сделать. Мне кажется, что этот его поступок говорит о раскаянии моего племянника лучше всяких слов.

– И сколько же он вам оставил? Учтите, если меньше ста миллионов, то раскаянию его верить нечего! Часть денег парень присвоил себе!

Настоятель вновь улыбнулся в густую бороду.

– Можете быть совершенно спокойны. Илья не взял себе ничего. А денег было даже больше, чем вы сказали. Но только деньги эти были скоплены человеком во зло. Я хорошо знал Жанну и представляю, во что она могла превратиться за эти годы. Никто из людей, кому бы достались ее деньги, не смог бы быть ими счастлив.

– А теперь деньги пойдут на благотворительность и беднякам они не повредят, так, что ли, по-вашему, выходит?

– Милосердие и любовь очистят эти деньги от скверны и греха. И вот, чтобы вы были полностью уверены в раскаянии моего племянника, его письменное признание. Передаю его вам, мне самому оно без надобности, а вам, может статься, еще пригодится.

И он протянул им несколько густо исписанных листов бумаги.

Залесный молча слушал вместе с остальными речь священника и понимал, что поделать тут уже ровным счетом они ничего не смогут. Этот человек никогда не признается им в том, в какой монастырь отправил Илью. И понимая, что племянника будут искать, наверняка он сделал это со всей осторожностью. Многолетние гонения на церковь в Советском Союзе научили ее служителей осмотрительности в своих поступках.

Видимо, Дима думал о том же самом, потому что неожиданно прошептал на ухо Залесному:

– Конечно, мы можем проверить, не покупал ли парень билеты в железнодорожных или авиакассах. Но у меня такое ощущение, что это нам не очень-то поможет.

– У меня тоже.

Теперь гоняться за Ильей было пустой тратой времени. Сколько бы ни преследовали его сыщики, требующего защиты преступника настоятели будут передавать по цепочке в следующий монастырь.

Оперативники высказали свою точку зрения еще более прямолинейно, громко и вслух произнеся:

– Да поехали отсюда!

– Чего время терять, у них тут круговая порука!

Так что из монастыря сыщикам пришлось вернуться с пустыми руками. Впрочем, у них ведь было письменное признание Ильи – все лучше, чем ничего. Напоследок настоятель их благословил, а старушка из церковной лавки принесла им по маленькой иконке с мощами и освященное маслице. Перекрестив всех четверых, она надела на них иконки и с сочувствием сказала напоследок странную фразу:

– Вам-то они точно пригодятся.

С этим сыщики и уехали восвояси. И вот странное дело, хотя преступника им поймать так и не удалось, все четверо чувствовали, что настроение у них просто отличное. И ощущение такое, словно бы они сделали доброе дело, хотя никак не могли понять, какое именно.

– Выговор теперь небось влепят, – мечтательно произнес один из оперативников. – Дмитрий Владимирович, как считаете? Влепят, а?

– Да что там выговор, – безмятежно отозвался Дима. – Человек на путь исправления, может быть, встал, вот что важно.

Вернувшись назад, Дима занялся своими делами. Он объявил Илью в розыск и наконец отпустил на свободу дядю Петю и Сережу Кукушку. Впрочем, последнему вынесли строгое предупреждение.

– Обучение сестры – это хорошо, но вот методы, которыми ты, красавец, пытался получить для этой цели деньги, никуда не годятся. Еще одна выходка такого рода, и пощады не жди!

Но добрый Василий Петрович не оставил в беде и брата с сестрой. Нет, он не стал платить за обучение девочки, но он нашел знакомых, которые помогли перевести студентку на бюджетное отделение.

– В отношении сироты это вообще должно было быть сделано изначально. Так что заплаченные за обучение сестры деньги можешь попытаться вернуть через суд.

Ни в какой суд Сережа не пошел, попросив не думать о нем хуже, чем он есть на самом деле.