Розовый Дождь

Вдруг Роланду стало не по себе. Ему было одиноко и страшно. Он словно оказался в какой-то страшной сказке, а скорее даже в каком-то кошмарном сне и ему нестерпимо хотелось проснуться. Но как это сделать, он не знал.

Вдобавок ко всему, жуткое кладбище опавших цветов никак не кончалось. Даже ноги устали по нему идти! «Эх, присесть бы…»..

Но не успел он и подумать об этом, как внезапно бесконечная, на первый взгляд, вереница жухлых стеблей закончилась и впереди показалось открытое пространство. Роланд не выдержал и побежал к нему, как можно быстрее — так ему не терпелось поскорее выбраться из этого цветочного кладбища! Но когда он выбрался, ему стало ещё хуже.

Взору Роланда открылась обширная плоская равнина, покрытая ещё влажным мелкозернистым песком бледно-розового цвета, усеянным различными высохшими, увядшими остатками каких-то растений, ракушками, кораллами. Такое впечатление, что здесь совсем недавно был когда-то водоем, который, однако, уже пересох.

Само по себе это зрелище производило гнетущее впечатление, а тут по ещё влажному песку то тут, то там ползали, как полураздавленные дождевые черви, какие-то розовые сгустки, тот тут, то там попадались какие-то шевелящиеся бревна.

«Ой, да не бревна это! — воскликнул Роланд. — Бревна не шевелятся!».

И верно, ближайшее «бревно» зашевелилось, и Роланд увидел, что у него четыре лапы, а сзади что-то напоминающее хвост.

— Эй, кто бы ты ни был, назовись! — дрожащим голосом пискнул Роланд и легонько толкнул ногой шевелящееся «бревно».

«Бревно» тяжко застонало и, наконец, прекратило шевелиться.

Тогда Роланд сам подошел к нему и с силой перевернул его вверх ногами и воскликнул от ужаса!

Перед ним лежал крокодил, бледно-розового цвета, в дырявом шарфе с закрытыми глазами. Волосы у Роланда на голове, казалось, стали дыбом от догадки, поразившей его. Ведь розовые крокодилы водятся только на одном-единственном месте на свете…

— Розовый крокодил! Крокодильчик! — закричал в ужасе Роланд, обхватив не шевелящееся уже прохладное тело руками. — Скажи, что здесь произошло!? Что здесь происходит!? Почему Розовое Озеро пересохло!? Почему погибли Цветы Забвения!? Почему?!

Но сколько бы он ни тряс розового крокодила, добиться от него ни слова ему не удалось.

Голубые глаза Роланда наполнились слезами, грудь сотрясали рыдания, руки сжались в кулаки и он поднял глаза к небу и — только сейчас заметил, что некогда всегда ясно лазоревое небо теперь свинцово-серого цвета, сплошь затянутого тучами.

И Роланд побежал. Он бежал, увязая ногами в ещё влажном рассыпчатом розовом песке, больше не обращая внимания на полусонных розовых крокодилов и когда-то летающих осьминогов — ими оказались еле шевелящиеся сгустки — смотреть на все это было выше его сил. Он хотел бы найти хоть кого-нибудь, кто внятно смог бы ответить на вопрос — что произошло с Островом Фей? Что здесь ВООБЩЕ происходит, в конце концов?!

2.

Роланд не знал, сколько пробежал, но очнулся он оттого, что споткнулся обо что-то и полетел вверх тормашками, уткнувшись носом прямо в кучу рыхлого песка.

Роланд быстро вскочил и оглянулся. Он стоял на кучке розового песка. Впрочем, не на обычной кучке, потому что среди рыхлого месива кое-где уцелели полуразрушенные строения, напоминавшие башенки, домики, мостики.

«Ой, да это ж я на чей-то песочный город свалился! Ай-яй-яй! Кто-то ведь его строил…  Обидится ещё!».

Роланд сразу же вспомнил, что похожие городки из речного песка делали его дети и им бы не понравилось, если бы их кто-то вот так вот небрежно разломал.

Роланд оглянулся вокруг в поисках неизвестного строителя и так и присел от удивления прямо на горку с песком. В двух шагах от него, сзади, у самой кромки песочной кучки сидела…  Нет, не ребенок, не мальчик и не девочка, но…  совершенно взрослая фея!

В грязно-белой, измазанной песком тунике, спутанными распущенными золотистыми волосами, босиком, без сандалий. Но что ещё удивительней — без обруча-анализатора, обычного для всякой феи, и без медальона на шее, обозначающий ранг. Взгляд потухших прекрасных глаз уткнулся в землю, свободно ниспадающие спутанные золотистые пряди полностью скрывают лицо. Она молчит, как смерть. Похоже, что судьба песочного городка, так неуклюже разрушенного Роландом, её совершенно не волнует…

— Простите, прекрасная госпожа, — смущенно проговорил Роланд. — Я, кажется, раздавил ваш городок…  Поверьте, я не хотел! Мне очень жаль…  — и покраснел, как девушка.

Фея даже не посмотрела в его сторону, но из-за завесы из прядей волос раздался тихий, едва слышимый шепот.

— Сядь со мной, Роланд — и голос этот показался Роланду смутно знакомым.

Он послушно сел, механически послушно — за годы супружества с Прекрасной Феей он привык к тому, что любое слово феи для него — это закон. А ещё одним законом, как можно догадаться, было то, что негоже первому разевать рот и совать свой нос в дела фей без спросу — если нужно, фея сама все расскажет или подаст явный знак, что вопрос задавать можно.