Розовый Дождь

Они окружили всю площадь. Один из всадников – выделявшихся от остальных особенно высоким ростом – выше примерно на голову любого из них – и лошадь под ним была черная, довольно лихо спрыгнул с седла и снял шлем с головы. Это был человек с иссиня-черными вьющимися волосами до плеч и черными глазами. Он быстро подскочил к костру и внимательно посмотрел на него. А потом быстро выхватил из огня какую-то книжку, но обжегшись, сморщился и бросил её на мостовую, а потом быстро затоптал огонь на книге, и только после этого взял её в руки и прочитал на обугленном переплете золотистыми буквами частично сохранившуюся надпись: "Песнь о Роланде…". На переплете же он различил обуглившуюся тесненную золотом корону.

Лицо черноволосого покраснело от гнева:

– Быстро! Воду сюда! Тушить немедля!

Солдаты пехотинцы остались стоять с заряженными арбалетами по кругу, а всадники соскочили с седел и бросились в ближайшие дома, выбивая двери с петель пудовыми кулаками, к водопроводным кранам…

Пока они заливали костер водой, черноволосый указал пальцем на мрачно и безмолвно стоящего на повозке, прям как черная статуя на кладбище, священника и быстро сказал:

– Взять его!

Двое арбалетчиков, спрятав арбалеты в наспинные сумки, бросились к отцу Сильвестру и под руки потащили его к своему господину, заломили его руки за спину и сильными ударами кулаков в латных перчатках по спине поставили на колени.

– Ты этот цирк здесь устроил, а? Ты? Отвечай, кому говорю! Знай, с тобой говорит король Гастон Авалонский, собственной персоной!

– Ты для меня не король – еле слышно прошипел преподобный отец. – Самозванец…

В этот момент один из всадников, здоровенный рыжий детина, выше любого из воинов на целую голову, вышел из разгромленной школы, неся с собой изуродованный, измазанный чернилами и истоптанный и исплеванный портрет короля.

– Смотри, твое величество, что они сделали, с-с-с-собаки!

И показал портрет. Солдаты аж присвистнули. А лицо Гастона покрылось красными пятнами. Портрет было совершенно невозможно узнать – сплошное темно-синее месиво посередине… Только по надписи… Hastonus – rex Gloriae Creatoris можно было узнать, кто же все-таки на нем был изображен…

– Рольф, давай, собирай всю деревню, строим эшафот… – а потом, не удержавшись, со всего размаху ударил латной перчаткой по челюсти отца Сильвестра. Тот, не проронив ни звука, рухнул на мостовую и на измазанные золой когда-то цветные камни вместе с кровавой слюной выпали два коренных зуба…

…Солдаты собрали на площадь кого смогли. Большая часть селян успела разбежаться кто куда, но по чердакам и погребам и сараям удалось собрать довольно много народу, в основном, детей, женщин, девушек… Большая часть представителей мужского пола куда-то пропала…

Здесь уже был наскоро сколочен из досок, выдранных из собственного дома отца Сильвестра, небольшой эшафот, а в середине его, вертикально, было поставлено одно бревно. К нему-то и был привязан бывший священник. Впрочем, узнать, что этот человек – священник – можно было только по одному признаку – выбритой на макушке тонзуре – знаку солнца, как известно, единственного нерукотворного образа Создателя в этом мире. Все остальное – священные одежды, плащ с капюшоном – были с него сняты и он был в одной рубашке и босиком.

Эшафот окружали со всех сторон спешенные всадники с копьями наперевес, отгораживая ими от эшафота толпу. Второй линией стояли арбалетчики с заряженными арбалетами, также нацеленными в толпу.

Рядом с провинившимся стоял рыжебородый Рольф, с длинным семихвостным бичом со свинцовыми гирьками на концах, а у края помоста ходил туда-сюда, как лев в клетке, заложив руки за спину, король Гастон.

На площади царило угрюмое молчание.

…– Итак, я повторяю свой вопрос – последний раз повторяю – кто был зачинщиком этого мятежа?

– Я повторяю – спокойным и тихим голосом сказал отец Сильвестр, – это я подвиг народ сжечь книги и разгромить школу.

– Я не верю тебе, скотина, не верю! – подлетел в бешенстве Гастон к осужденному и, схватив его за шиворот, поднял над землей и стал трясти его как куклу. – Не верю, чтобы в твою слишком умную голову пришла такая слишком глупая мысль! – А потом, бросив его на землю, он повернулся лицом к толпе и закричал.

– Слушайте вы все! То, что вы сотворили здесь – не имеет названия! Такого оскорбления королевской персоне не наносил никто и никогда за многие тысячи лет. И будьте уверены, что это оскорбление не останется без отмщения. Не останется! Но пока не явятся истинные зачинщики этого преступления, за их вину будет отвечать этот. Бей Рольф!

Рыжебородый Рольф, как-то слишком робко и нерешительно для такого здоровяка, поднял свой страшный бич и… опустил его.

– В чем дело, Рольф? Ты что, оглох?